Андрей Изюмов - Летун. Другая история.

Джекс понял свою ошибку и откатился вбок, уходя с траектории удара Грейса. Улыбка Питера вывела его из себя, а ярость, казалось, добавила сил.

— Давай, тварь! — заревел Диллон, призывно взмахнув руками. — Вот он я! Забирай!

Грейс мигом принял это приглашение и, стиснув катану как можно крепче, пустился в бешеный клинч. Удары его деревянного меча сыпались градом со всех сторон, и Диллон едва успевал обороняться. Силы истощались настолько быстро, что он уже начинал чувствовать одышку.

«Не зря этот парень здесь лучший!» — мелькнула в голове Джекса мысль в ту самую секунду, когда он пропустил сильнейший удар по ребрам, не выдержав дикого напора противника.

Войдя в раж, Грейс тут же выбил из ослабевших рук Диллона меч, провел подсечку, обрушивая соперника спиной на пол, и замахнулся, готовя финальный, добивающий, удар.

Резкая боль неожиданно вспыхнула в голове Джекса. Машинальным движением Диллон поставил руку таким образом, будто закрылся от удара лезвием меча.

Непонятно каким образом в его руке возникла серебристая катана…

Питер обрушил на Джекса сильнейший удар, и его макет в щепки разлетелся, встретив блестящее лезвие.

— Что?! — выдохнул Грейс. — Об воздух?!

Даже через маску было видно, насколько выпучились его глаза.

«Об какой еще воздух, твою мать?!» — мелькнула мысль в голове Диллона, когда он поднимался с пола.

Абсолютно не зная, что теперь нужно делать, Джекс поднял чудом возникший в руке меч над головой, показывая всем собравшимся, с помощью чего именно он смог избежать удара.

Люди смотрели на него недоумевающими и ничего не понимающими взглядами. К Диллону подбежал рефери.

— Макет Питера разлетелся об твой локоть?

— Об локоть? — недоуменно повторил Джекс, протягивая в сторону судьи руку с таинственной катаной.

Его ладонь была уже пустой.

Диллон не понимал совершенно ничего. Он взглянул на Питера в надежде, что тот хоть как-то прояснит ситуацию, но Грейс молчал, выглядя при этом ничем не увереннее Джекса.

— Ну а обо что еще-то? — спросил судья. Не дождавшись ответа, он продолжил. — В любом случае, претендент выронил макет, так что, — он поднял руку Питера и указал на него, — победитель и, теперь уже пятикратный чемпион, Питер Грейс!

Диллон вырвал свою руку у рефери и, молча, ушел с ковра, даже не оглядываясь. Пробился через толпу зрителей к пустующей раздевалке и после, уже укладывая кимоно в сумку, услышал незнакомый мужской голос за своей спиной:

— Джекс? Диллон Джекс? Я правильно говорю?

Он оглянулся и встретился взглядом с неприметным мужчиной в сером деловом костюме. Лицо было абсолютно незнакомым.

— Ну да, — неуверенно ответил Диллон. — А что у вас ко мне?

Мужчина подошел ближе и протянул руку. Джекс пожал ее.

— Меня зовут Картер Слот, — представился мужчина, — и я здесь от лица одной организации, о которой ты никогда не слышал. Однако, уверяю, разочарованным не останешься. Если конечно тебя интересует расширенное представление об окружающем тебя мире и границах дозволенного для подобных нам с тобой людей.

— Нет, спасибо, — презрительно скривился Диллон и забросил сумку с кимоно на плечо, — секты меня вообще не интересуют.

Он обогнул мужчину и двинулся к двери.

— Меч в твоей руке был реален! — окликнул Джекса вслед Картер.

Диллон споткнулся на ровном месте. Остановился, оглянулся и внимательно посмотрел в глаза Слота. Тот извлек из нагрудного кармана визитку и протянул ее парню.

— Держи, Самурай, — Картер даже усмехнулся от придуманного прозвища, — позвони по этому номеру, а можешь просто прийти по адресу.

Диллон внимательно посмотрел на визитку и ничего не понял.

— Ваша невероятная организация — это пивной паб?!

— Там и встретимся, — как-то странно ответил на его прямой вопрос Картер и теперь уже сам обошел Джекса и открыл дверь раздевалки.

— Если меч в моей руке был реален, то почему рефери и Грейс не увидели его? — крикнул Диллон ему вслед. — Почему только вы его заметили?!

— Позже, — махнул рукой Картер, даже не оборачиваясь.

Ночь опускалась над Лондоном. Полностью соответствуя стереотипным представлениям множества обывателей, никогда даже не бывавших здесь, на улице лил дождь. Парень у окна задумчиво курил, уставившись вдаль, словно стараясь заметить что-то, только ему одному известное и понятное в практически непроглядной толще бушующей стихии.

Уже два года он жил по одной и той же схеме. Нигде не задерживался, старался ни с кем не общаться и не заводить серьезных отношений, а также не оставлять о себе никаких, даже самых мимолетных воспоминаний в глазах владельцев отелей, в которых он коротал свою жизнь.