Юлия Басова - Ловушки памяти

Я слабо улыбнулась:

– Да, нет, что вы! Ещё пару лет, и я вас узнаю. Подождёте?

– Я восполню пробелы в твоей памяти, – не обращая внимания на мой сарказм, сказала нимфа и поднесла руку к моей голове. Она дотронулась сначала до лба, и я почувствовала, как он накаляется, а потом провела рукой по волосам и в голове вспыхнула сильнейшая боль. Я вскрикнула и схватилась руками за виски. Казалось, в моё сознание внедрён мощный взрывной механизм, который вот-вот придёт в действие. Меня затрясло, ноги подкосились, и я ничком рухнула на пол. Снова закричала, но голоса своего уже не услышала, словно мне в уши затолкали вату и подожгли. Корчась на полу, и испытывая невыносимые муки, я успела вспомнить всю свою жизнь. Говорят, такое бывает лишь перед смертью.

– Потерпи, – одними губами прошелестела девушка, и, не сводя с меня глаз, воскликнула:

– Роберт, не мешай ей. Она выдержит.

Превозмогая адскую боль, я нашла глазами возлюбленного и почти физически ощутила, как он переживает за меня. На нём буквально лица не было, и он, видимо, отчаянно боролся с желанием броситься ко мне и прервать мои страдания. Однако мне нужно было испытать эти муки, чтобы все вспомнить.

– Всё в порядке, – выдохнула я и даже попыталась улыбнуться. Получилось хреново.

Голова раскалывалась на миллионы мелких частиц, и там, словно вспышки, возникали воспоминания, облачённые в слова Роберта: «Герберт пошёл против своих, помогая тебе. Он спас твою жизнь, потому что я попросил его об этом. Он ввёл тебе препарат, предотвращающий действие яда, и ты смогла остаться собой».

– Кажется, я вспомнила… Вы врач, Герберт? – Мой воспалённый и пытливый взгляд целиком сконцентрировался на накачанном парне. Его полные губы тронула лёгкая усмешка:

– Ну и молодец! Нечего сказать – быстро вспомнила! Может, встанешь теперь с пола?

– Не уверена, – честно призналась я, прислушиваясь к своим ощущениям.

Однако боль отступила, и в голове сразу прояснилось. Я улыбнулась и протянула руки к Роберту. В одно мгновение он оказался рядом и поставил меня на ноги.

Я снова посмотрела на девушку.

Её лукавые голубые глаза светились весельем, и я вспомнила всё, от начала и до конца.

Не медля ни секунды, я бросилась к ней на шею и радостно завопила:

– Лиза! Как мне тебя не хватало!

В памяти, словно солнечные зайчики, вспыхивали картины из прошлого – наше с ней знакомство, первый разговор по душам, её опасения по поводу нашего с Робертом будущего, их с Гербертом трогательная забота обо мне в то непростое время, когда за каждым кустом меня подстерегала смертельная опасность.

– А помнишь, как ты спасла меня от летающих ножей Ольги? – воскликнула я, тиская Лизу в своих объятиях и не делая скидки на то, что держу в руках самую первую Ясную мать на этой земле.

– Как же такое забудешь? – засмеялась Лиза и погладила меня по щеке. – Знаешь, мы очень скучали по тебе, Мила! Правда, настроились на то, что ты долго будешь искать нас.

– Да я и искала бы ещё сто лет, если бы не Роберт, так вовремя во всём разобравшийся, – нехотя призналась я. – Всё было так непросто, так запутанно. А ещё мне очень помог Навигатор.

Я оглянулась, чтобы посмотреть на Лёху, и нашла его неподалёку от себя. Его лицо было встревоженным и бледным, как и у Стронга. Скорее всего, ему тоже было нелегко наблюдать за тем, как я корчусь от боли, пока ко мне возвращается память. Боже! А я совсем забыла, что он тоже любит меня. Надо спросить у Карин, есть ли отворотное заклинание для Тэрфов.

– Лёха помог мне проникнуть в дно этого дома, – поспешно сообщила я, понимая, однако, что всем здесь присутствующим обо всём известно и без меня, – правда, вспомнить удалось не так много…

– Главное было, не вспомнить самой, – невозмутимо сказала Лиза, – а найти моего брата, и пробудить воспоминания в нём. Этим самым ты уже доказала наличие у тебя как минимум двух талантов: во-первых, ты обладаешь нечеловеческой интуицией.

– А во-вторых? – нетерпеливо перебила я.

– А во-вторых, тебе не хуже меня известно, Мила, – вмешался Роберт, – что даже будучи Ясной всего лишь наполовину, ты уже управляешь этим миром. Ты смогла внушить любовь тому, в сердце которого никогда не было ничего человеческого. Скажи ей, Тэрф, сколько на твоей совести загубленных жизней?

Он без тени улыбки взглянул на Навигатора. Я замерла на месте, ожидая его ответа.

Навигатор по-детски улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и спокойно сказал:

– На моём счету пятьсот человеческих жизней, Мила. Я вёл счёт своим жертвам. Я был рождён, чтобы убивать.