Олег Рой - Старьевщица

Впрочем, в себя бармен Дима верил, по крайней мере, надеялся, что не пропадет. Он парень и с головой, и с руками. Во всяком случае, до такого положения, как этот Андрей, постарается не опуститься. Этому-то, похоже, досталось сильнее других. И все потому, что падал с большой высоты. А несколько лет назад крут был, как вареное яйцо! От прошлого его благополучия остался только журнал «Форбс» трехлетней давности с маленькой фоткой Андрея Шелаева и информацией, что он, владелец сети кафе быстрого питания «Пиф-Паф!», входит в сотню самых богатых людей Москвы. Этот журнал Андрей в подпитии демонстрирует бармену, да и вообще всем и каждому по нескольку раз на дню, но это давным-давно никому не интересно…

Сидящему у окна Андрею, в свою очередь, все было неинтересно. Вот уже несколько месяцев его не заботило ничто, кроме краха, который он пережил. С тех пор как он стал банкротом, его ни на минуту не покидало тягостное ощущение, словно явившееся из страшного сна. Он падает в пропасть и летит, летит, летит вниз, а пропасти и мучительному падению нет конца. Спасение приносил алкоголь. И оттого Андрей теперь каждый вечер, как на работу, приходил сюда — в единственный бар, где ему соглашались отпускать спиртное в долг.

Сколько порций виски он влил сегодня в себя? Пять? Шесть? Может быть, больше? Может быть, даже намного больше… Сознание затуманилось, но, как ни странно, голова не потеряла способности соображать. И в общем-то Андрей понимал: ему давным-давно пора встать и отбыть восвояси. Бар работает до последнего посетителя, а таковой он тут остался один… Но уйти не было никаких сил. Дома — та же труба. И очень, черт побери, хочется кофе! Чашечку хорошего, крепкого и обжигающе-горячего кофе без сахара. Он уже почти приготовился обратиться к бармену со своей просьбой и предвкушал момент, когда тот засыплет в кофемашину смолотые зерна и по залу поплывет одуряюще восхитительный аромат кофе…

Запах кофе был для Андрея не просто запахом. Он был незабываемым воспоминанием. Воспоминанием о прошлом, о детстве, о счастье, том самом особом настоящем счастье, которое можно испытать только тогда, когда лет тебе совсем мало. В детстве человек счастлив, как сейчас говорят, по умолчанию . По природе своей ребенок — существо, инстинктивно предрасположенное к счастью. Какой бы трудной и даже трагичной ни была его жизнь, он все равно радуется и постоянно находит для этого все новые и новые поводы. Возможно, потому, что ему пока не с чем сравнить свою жизнь, она кажется ему единственно правильной, он еще не подозревает, что может быть как-то иначе. Но, скорее всего, все-таки потому, что детская душа еще не успела покрыться защитным панцирем и более открыта добру и надеждам, чем душа взрослого человека. А с возрастом все словно бы выворачивается наизнанку. Как бы спокойно и благополучно ни складывалась наша жизнь, мы не успокоимся, пока не найдем в ней некую занозу, нескладицу, неполадку, прицепимся к ней, заморочимся ею и почувствуем себя глубоко несчастными. И мы верим в придуманную нами драму, искренне жалуемся на нее друзьям, тратим на переживания время, здоровье, душевные силы… И понимаем, сколь нелепы такие страдания и сколь пустячен повод для них лишь тогда, когда случается действительно настоящая трагедия. Тогда мы хватаемся за голову и говорим себе: «Господи, каким же я был идиотом, когда так парился из-за какой-то фигни! Да она яйца выеденного не стоит. Нет чтобы жить в свое удовольствие и наслаждаться каждой минутой! А теперь этой возможности нет. И, наверное, уже никогда не будет…»

Андрей поморщился и машинально поднял пустой стакан. Опрокинул его, но оттуда, как и следовало ожидать, не вылилось ни капли. Нет уж, сколько можно так изводить себя? Все равно ничего не поправишь. Не вспомнить ли о чем-то приятном? О чем-нибудь из глубокого детства? Запах молотого кофе всегда наводит его на эти воспоминания…

Дома у них, по правде говоря, кофе не водился. Насколько Андрей помнил, ни мать, ни отец его не пили. Не любили? Или попросту отказывались из соображений экономии, считали, что дорого? Тот же чай не в пример дешевле и привычнее. А может быть, просто достать не могли, в те времена нельзя было купить самых обыкновенных вещей, даже жизненно необходимых. Все — «доставали». Молоко, хлеб и овощи в магазине еще есть, только очередь надо за ними отстоять, а, скажем, мясо — уже проблема. Сейчас даже в голове не укладывается, как они жили тогда — но ведь жили же как-то… А нынешним детям, наверное, и не объяснишь, что в его детстве не то что не было ни кока-колы или там фанты — слов-то таких не знали. Лимонад и сок маленькому Андрюшке покупали лишь изредка, а дома пили в основном чай. Грузинский, в пачке кубиком, с зеленой невыразительной картинкой на обертке. И только если сильно повезет — ну, дадут кому-то из родителей в праздничном «заказе» на работе — тогда индийский «со слоном».