Дин Картер - Сезон охоты

Звук сирены приближался. Мейсон заторопился.

— Я был его отцом! — воскликнул Галлер.

— Итак, получается, он погиб восемь лет назад, — рассуждал Гулд, вцепившись в сиденье, пока Эванс набирала скорость. — Тело увезли с места аварии и похоронили, есть записи.

— Да, есть. Но труп никто не опознавал. Зафиксировано, что раны, вероятно, нанесенные диким животным, полностью обезобразили лицо. Ребенка не захотели травмировать еще больше. Тела родителей отправили в Великобританию и почти сразу же похоронили.

— Господи, никто не проверил! — воскликнул Гулд.

— Нет, именно поэтому сейчас мы имеем то, что имеем. А знаешь, что беспокоит меня больше всего?

— Что?

— Мне его становится жаль!

— Почему?

— Теперь можно догадаться, как все произошло.

— И как?

— Машина сорвалась с дороги. Возможно, после нападения какого-то существа. Семья в шоке. Животное без труда добирается до них и вытаскивает из автомобиля взрослых. После того, как оно покончило с родителями, чудовище возвращается к машине за ребенком. Но отец оказывается жив. Из-за укусов оборотня он сам превращается…

— Вполне вероятно…

— Да. И мы знаем, что личность человека не меняется, когда он становится человековолком. Конечно, физические трансформации влияют на поведение, но вот разум остается тем же. Тогда, сразу же после аварии, какой ты думаешь в первую очередь сработал инстинкт у отца, когда уже будучи оборотнем он открыл глаза и увидел искореженную машину и чудовище?

— Защитить семью… А если они погибли… Месть?

— Именно! В ярости он раздирает чудовище на части. Возможно, то не ожидало мгновенной атаки.

— А дальше?

— Дальше отец переодевает тело того, другого оборотня, который после смерти снова превратился в человека, в свою одежду. Вероятно, калечит до неузнаваемости лицо и исчезает. Потом блуждает по Австрии. Кое-как прячется от людей до сегодняшнего дня…

— Да, но какой нормальный отец бросит своего ребенка? Получается, ему было наплевать, что случится с сыном, иначе он бы вернулся за ним?

— Тут ты ошибаешься. Если бы он остался с сыном, то подверг бы его большей опасности. Он решил забыть прежнюю жизнь, чтобы самому же не навредить ребенку. Великая жертва… Как же нужно любить сына, чтобы решиться на такое!

— И все же он вернулся, — сказал Гулд, не убежденный объяснениями Эванс.

— Да, но я не думаю, что Мур вернулся за сыном. Скорее всего, проклятие сделало свое дело, и он забыл, почему раньше держался от Англии подальше. Оно и вправду может влиять на человека по-разному. И хотя личность остается той же, проклятие ведет к психологическим изменениям.

— Да уж, с этим не поспоришь!

— Что?!

Рука Мейсона, державшая пистолет, дрогнула.

— Трудно поверить, да?

— Это правда?

— Да.

— О, боже!

Мейсон судорожно пытался сопоставить то, что рассказал ему Ганс, с гибелью родителей Герри. Если старик прав, и действительно было только три оборотня, и это третий, то получается, что второй убил родителей мальчика или, по крайней мере, пытался убить, а Ганс охотился за отцом Геронтия!

— Странно, — продолжал Галлер. — Я почти забыл о сыне и жене, пока сегодня… Как он оказался замешан в этом деле?! Я не знал, что он был в театре. Я не знал, что он был с тобой…

— Нет, я не могу поверить. Ты убил его родителей, а теперь пытаешься обмануть меня!

Но Мейсон уже сомневался, что сможет нажать на спуск.

— Не представляешь, как было сложно оставить тогда сына. Я потерял жену. Я понимал, в кого превратился и насколько стал опасен. Мне нужно было уйти, чтобы не причинить ему вреда. Сомнения терзали меня, но сына все-таки пришлось оставить.

— Превратись в человека, — потребовал Мейсон.

— Зачем?

— Я видел фотографию отца Герри. Превратись в человека, и я узнаю, говоришь ты правду или врешь.

— Какое это теперь имеет значение? Я скоро умру — ты и так все поймешь.

— Превратись сейчас!

— Хорошо…

Галлер сосредоточился на трансформации. Пуля проникла в сердце. Рана никак не залечивалась. Силы иссякали. Медленно, но тело начало изменяться. Шерсть на лице и руках выпадала. Мейсона передернуло от страха, когда острые клыки вывалились изо рта, а на их месте выросли человеческие зубы. Это перевоплощение стало для Галлера самым длительным, самым болезненным и самым важным в жизни. Когда процесс завершился, все мышцы сводило судорогой, но оборотень уже не обращал на это внимания — боль стала его неотъемлемой частью. Галлер никогда раньше не чувствовал себя таким изможденным. Он с трудом вздохнул. Мейсон вложил пистолет в кобуру.