Игорь Денисов - Судья

Я взял журнал, сел в кресло в углу, потягивая колу.

Ко мне подошли две симпатичные девушки. Одну я знал. Аня спросила, интересный ли журнал.

— Я еще не читал.

Обе неловко рассмеялись.

— Я имела в виду — можно посмотреть?

Я пожал плечами. Дал ей журнал. Он был спортивный.

Другая, брюнетка с полным телом и большой грудью, интересовала меня гораздо сильнее. Ее звали Катя. Она стояла рядом. Ее вид был очень строгим. Я даже испугался.

— Ты любишь футбол? — спросила Аня.

— Да.

Тут Катя высунулась вперед.

— Хорошо играешь?

Я поморщился.

— Не очень.

— Просто увлекаешься?

— Да.

— Эта, — Аня указала на Катю. — Болеет за Италию.

— Там Паоло Мальдини, — Катя смущенно засмеялась.

Я чопорно кивнул. Попытался уйти в себя. Девушки вернули мне журнал, и отошли в другой конец комнаты. Я решил, что не понравился. Взглянул на Катю. Она опять напустила на себя строгость розы. Я словно кололся, глядя на нее.

На диване сидела Таня. Ее подруги ушли куда-то с мальчиками. Я подсел рядом.

— Чего загрустила?

Таня агрессивно взглянула на меня.

— Я не загрустила.

— Почему ты одна? Почему не с мальчиком?

— Мне не нужны мальчики, — гордо сказала Таня, и непоколебимым движением взяла яблоко. — На первом месте — учеба.

Я улыбнулся. Мы молчали.

Это было Испытание Молчанием.

Неловкость так и не пришла.

Вечеринка подошла к концу. Наступили студенческие будни, а с ними — октябрьские холода, бегство птиц, деревья, убого тянущие к небу кривые руки.

По коридору факультета идет Таня. Красивая, яркая. Ловит мой взгляд.

— Привет.

Я вдруг понимаю, что не могу смотреть на нее. Чьи-то могучие руки тисками сжимают мне виски, и отворачивают голову. Словно Некто хочет свернуть мне шею.

Отвожу глаза и вместо приветствия бормочу под нос. Скольжу мимо. Сердце бьется. Мне в смущении кажется, это видит весь мир, хотя никому нет до меня никакого дела. Таня-то точно заметила. Но Она проходит мимо горделивой походкой.

Мы несколько раз встречались в коридорах. Ничего особенного. Привет-привет, пока-пока. Но мне в этом „пока-пока“ чудилось нечто неземное. Всякий раз, как я Ее видел, сердце радостно билось в неописуемом восторге, в котором смешались, кажется, все чувства человеческие: страх, радость, нежность, желание. Мир окрасился в яркие тона. Я везде видел Ее. Отовсюду мне чудились Ее прекрасные глаза.

Мы с Таней оба из провинции и оба любим читать. Я видел в этом Знак Судьбы. Такой же верный и непреложный, как сила земного притяжения.

Я ничего не ждал и не просил. Я был благодарен Ей только за то, что Она дышит, ест, пьет, ходит по этой грешной земле, такая чистая, что цветы, леса и прекрасные сады расцветают там, где Она ступает.

Быстро обнаружился факт — люди мы совершенно разные. Эта находка разочаровала обоих и привела к трехнедельному кризису в отношениях…»

Инна пробежала глазами несколько страниц. Свиданки-гулянки, бла-бла-бла.

«Мы, совершенно неожиданно для себя, оказались в моей комнате.

Я вел Таню за руку на четвертый этаж. Стараясь не думать о том, что произойдет (лучше бы не происходило!). Отвлекался на все, что можно. Впивался взглядом в белые стены, потрескавшийся потолок, стертые ступеньки. Я словно впервые увидел лестничные пролеты второго, третьего, четвертого этажей. Подмечал такие детали, вроде щитков с надписью ОГНЕОПАСНО, которые ранее как-то проходили мимо. Бог мой, о чем я думал, поднимаясь по этой лестнице день за днем?

Таня шла за мной следом, улыбалась. Ее щеки горели. И Она говорила. Не умолкала ни на минуту.

Но вот она, дверь с номером 87. Я дрожащими руками вынимаю ключ, с третьей попытки вставляю в скважину (Бог мой, какая аллегория!), открываю дверь.

Слава Богу, я вчера прибрался… первый раз за полгода. Таня плещет словами, разматывая белый шарф с тонкой шеи. На моем лице выражение глубокой сосредоточенности. Надеваю куртку.

— Куда ты? — тревожно спрашивает Таня.

Я хочу сказать: „Сейчас“, но не могу выдавить ни слова. Глотка пересохла.

Выбегаю на улицу, мчусь в универмаг. Покупаю торт, бутылку красного и банку пива.

У входа в общагу быстро высасываю пиво. Сердце утихло, зато в голове зашумело. Шум прибоя — далекий, тихий, будто из-за прикрытой двери душевой кабины.

Поднимаюсь в комнату, где оставил Таню трепетать от страха.

Разлил по бокалам вино. Взял в руки свой, другой подал Тане. Она нервно улыбнулась. Помотала головой.

— Надо, — сказал я. Таня взяла бокал.