Игорь Денисов - Судья

— Что-то нужно, Валерий Георгиевич?

Ира уже освоилась, хотя работает четвертый день. Толковая девчонка.

— Ирочка, возьми эти файлы, — Баринов отдал ей диск. — Отправь на главного бухгалтера. Конечно, сделать это нужно как можно скорее. Немедленно.

— Я поняла.

— Ну и чудненько, — Баринов потерял к Ире всякий интерес. Вновь погрузился в размышления.

Ира была самой прилежной из всех девушек, работавших в офисе Баринова.

Многие из них пытались соблазнить его. Таких он увольнял сию минуту. ТП не сможет утаить то, что здесь можно подслушать. И подсмотреть.

Большинство использовали служебный телефон, чтобы трепаться с подругами. Или хахалями. Все эти девушки большую часть дня прихорашивались, попивали кофеек и строили глазки посетителям.

Баринов платил 500 долларов. Прежние секретутки выражали недовольство. Ира промолчала. Она, кажется, даже обрадовалась.

Баринов оттолкнулся ножками от пола. Кресло на колесиках откатилось назад. Обитая кожей спинка уткнулась в стену. Баринов со странной улыбкой развернул кресло, переставляя коротенькие ножки (еле доставал) по паркету. Оттолкнулся. Кресло выехало из-за стола на открытое пространство. Баринов на ходу дернул левой рукой за подлокотник. Развернулся. Слишком резко. Кресло качнулось, как лодка в штормовую погоду.

Он улыбнулся, тяжело дыша. Достал платок. Вытер со лба пот. Взгляд наткнулся на стену с фотографиями, дипломами и лицензиями. Под стеклом хранилась бейсбольная бита с эмблемой его фирмы.

Баринов подъехал к витрине. Нагнулся, чуть не вывалившись. Прижался лбом к гладкому стеклу. Нос и верхняя губа сплющились.

Жанна работала у него три года назад. Высокая блондинка с фигурой Венеры. Ее мясо тряслось и подпрыгивало, как желе, при каждом шаге. Эта шлюха с накрашенным личиком одевалась так, чтобы в как можно более выгодном ракурсе показать всем свои прелести.

С посетителями она разговаривала исключительно томным голоском.

Три раза Жанна отпрашивалась с работы — «присмотреть за ребенком». Месяц пропустила по больничному + трехдневный отгул, когда ее мать-пенсионерка слегла в больницу с микроинфарктом.

Девочка не поняла, куда попала.

Баринов вызвал к себе Игоря и Вадика.

Игорь Баринову нравился. Его левую скулу пересекал уродливый шрам — память о чеченской войне. Игорь был молчалив и носил кожаные куртки.

Баринов сидел за столом, постукивая карандашом, строгий как гробовщик и мрачный как смерть.

Игорь стоял, глядя прямо в глаза. Вадик за его спиной, руки в карманах. Смотрит в сторону, жует жвачку.

Валерий Георгиевич посмотрел на Игоря.

— Жанну знаешь?

— Знаю.

— Кто ж эту б… не знает! — заржал Вадик. Осекся под тяжелым взглядом шефа.

— Во-первых, вынь руки из карманов. Во-вторых, глотай эту дрянь и перестань жевать, как корова. В-третьих, еще раз матернешься в моем офисе — яйца оторву. Ясно?

Вадик пробулькал что-то невнятное.

— А что Жанна? — спросил Игорь.

Баринов объяснил. Игорь скупо улыбнулся. Но в глазах осталась тихая грусть, появившаяся там восемь лет назад.

— Ясно.

Вечером на столе завыл телефон.

Баринов извинился перед собеседником (между прочим, членом Торговой палаты), снял трубку.

— Да.

— Валерий Георгиевич, — в голосе Игоря чувствовалась горькая ирония. — Мы тут поговорили с Жанночкой. Она очень хочет вас видеть. Правда ведь, солнышко?

— Да, — раздался в трубке сдавленный женский голос. Он звучал так, словно дыханию что-то мешало. Например, сломанный нос.

— Я спущусь через… — Баринов взглянул на часы. — Полчаса. Пусть наша секретарша ведет себя приличнее.

Он положил трубку. Улыбнулся партнеру. Член Торговой палаты понимающе осклабился. Эти секретарши!

Они обсудили все дела (в пользу Баринова, в чем тот и не сомневался) за пятнадцать минут. Баринов проводил члена Торговой палаты до дверей. Тот надел черные очки и выразил надежду, что госинтересы будут учтены.

Баринов направился к лестнице. Не дойдя двух шагов, повернул за угол. Красная стрелка указывала вниз под аршинной надписью: ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНЫХ ЛИЦ. Спустился вниз, напевая «Стюардесса по имени Жанна…»

В прохладном подвале с кафельными стенами, освещенном мягким светом флюоресцентных ламп, все мысли и все песни вылетели у него из головы.

Жанна с окровавленным лицом сидела на диване, зажатая Игорем и Вадиком. Тушь размазалась по лицу безобразными пятнами. Нос расквашен. Верхняя губа кровоточит.