Игорь Денисов - Судья

— Откажись от нее, — прошипел Судья. — И твои мучения закончатся.

Павел криво улыбался, глядя на Судью. Его побагровевшее лицо выражало невыносимую муку.

Судья отпустил его.

— Почему ты жалеешь Меня? — закричал Он. Голос Его выдавал потрясение, отчаяние, злобу.

Павел, согнувшись, хрипел и кашлял. Отдышавшись, выпрямился.

— Потому что Тебя нет, — выдохнул он. — Ты использовал меня, чтобы прийти в наш мир. Но я знаю больше. Ты можешь забрать у меня Инну, но не память о ней. Любовь к ней вечно будет жить во мне. И множество людей сейчас любят друг друга. Каждый, любящий на Земле, отдаляет День Страшного Суда.

Судья страшно закричал и взмахнул плащом.

Город и пустыня исчезли. Здесь не шел дождь, не сияло солнце. Не было ни запахов, ни звуков.

Они оказались в бесконечной, непроницаемой тьме.

«Видишь?»

Голос Судьи звучал только в сознании Павла, но он знал — Ангел Смерти рядом.

«Таким станет мир в час Моего триумфа».

«Ты, кажется, говорил, что сюда каждый приходит со своим огнем. Теперь я понял, зачем».

В темноте чиркнула спичка. Крохотный огонек зажегся на конце тонкой палочки, озарив лицо Павла и мрачную фигуру Судьи.

«Одна жалкая спичка способна рассеять бесконечную тьму. Свет будет распространяться, пока не заполнит всю бесконечность Вселенной».

«Да», сказал Судья. «Но есть одна проблема».

Он наклонился и тихонько дунул.

Слабый огонек угас. На некоторое время вновь сомкнула крылья плотная тьма.

«Так же, как эта спичка, угаснет жизнь Инны — я задую ее, как свечу».

Павел ощутил гнев.

«Попробуй загасить эти свечки».

Начали появляться звезды. Огромные раскаленные шары возникали из ниоткуда, один за другим, заполняя пространство ослепительным сиянием. Это длилось одно мгновение, и продолжалось вечность.

«Видишь, Ангел? Я принес собой много огня. И этот огонь — другой. Один кусочек солнца размером со спичечную головку способен согреть десять тысяч городов. Интересно, сколько спичек в одной звезде? Здесь миллиарды звезд. Попробуй задуть их все. Надеюсь, вечности Тебе хватит».

Павел начал исчезать, проваливаясь в бездонную яму. Последнее что, он услышал, был тихий шепот Судьи: «До скорой встречи».

Они с Инной неспешно гуляли по заброшенному саду. Здесь не было времени. Ветер срывал с деревьев позолоченные осенью листья. В безмятежном голубом небе мягко сияло бледное солнце.

Инна, наклонившись, собирала опавшие листья. Павел молча наблюдал за ней. Когда набрала целую охапку, взяла его за руку.

Они молчали, охваченные смутной тоской. Не хотелось разговаривать, нарушать величественную тишину. Хотелось слушать ласковый шепот теплого ветерка в высокой траве, скрип деревьев, пение птиц.

Инна остановилась.

— Слышишь? — прошептала она.

Павел мягко улыбнулся Инне, прислушался.

Спустя минуту сказал:

— Да. Я слышу.

— Что? Что ты слышишь?

— Шум прибоя, — сказал Павел и, прикрыв глаза, поцеловал ее.

Инна, прижавшись к Павлу, тихо сказала ему на ухо:

— Пойдем туда. Скорее!

Они пошли на звук. В просветах между деревьями заблестело голубое. Дохнуло свежестью. Павел вдохнул металлический запах воды. Они безотчетно ускорили шаги, и сад остался позади — восхищенным взорам открылась бесконечная серебристая гладь воды. Зеленые, синие, красные волны со вздохами лизали голубой песок.

Они стояли, обнявшись, у самой кромки воды. Поверхность моря была как жидкое стекло, море каждую секунду меняло тысячи призрачных лиц, оставаясь прежним. Все исчезает, все гниет и разрушается — кроме воды.

«Знаешь, чем я хочу стать после смерти? Океаном. Мои волны будут вечно шептать о любви к тебе».

И волны, нежно и страстно целуя берег, шептали: «Люблю, люблю, люблю…»

«Знаешь, чем я хочу стать после смерти? Облаком. Я бы проливался дождем, наполняя тебя».

Инна положила голову ему на плечо.

«Я не хочу покидать это место. Хочу остаться здесь навсегда. Здесь нет тревоги, боли и зла. Только покой».

«Верь мне, любимая, мы еще вернемся сюда, в Сады Тишины».

Инна с тоской смотрела в его глаза.

Павел, наклонившись, поцеловал ее.

Судья стоял на эстраде, расставив ноги. Люди внизу враждебно смотрели на него. Матери прижимали к груди плачущих детей. Только Дима Сотников, сидящий на скамейке в стороне от всех, выглядел отрешенно-спокойным.

Илья Бубнов, дико улыбаясь, смотрел на Судью с удивленным восхищением. Илье казалось, что все происходящее ему мерещится. У него начались сильные головные боли.