Энн Райс - Мумия

Она сжала пальцы и убила ее. Потом бросила на дно клетки.

Обернувшись, увидела Рамзеса. Ах, какое печальное лицо! Надо же, он ее осуждает, бедняжка.

– Теперь я не смогу умереть. Это правда?

Он не ответил. О, она и сама это знала. Она задавалась этим вопросом с тех пор, как… как все это началось. Когда она смотрела на других людей, где-то в глубинах сознания таилась эта мысль. Рамзес воскресил ее из мертвых. Значит, теперь она никогда не умрет.

– Почему у тебя такой грустный вид? Разве ты не доволен своим колдовством? – Клеопатра подошла к нему и тихонько рассмеялась. – Разве я не красавица? А ты плачешь. Какой же ты дурак! Ведь ты об этом мечтал, правда? Ты пришел в мою гробницу, вернул меня к жизни, а теперь плачешь, будто я по-прежнему мертва. Помнишь, ты отвернулся от меня, когда я умирала? Ты позволил им накинуть на мое лицо погребальную ткань. Рамзес вздохнул:

– Нет. Ты не помнишь, что произошло.

– Зачем ты это сделал? Зачем ты вернул меня? Кем мы были друг для друга, ты и я? – Как собрать воедино эти маленькие проблески памяти? Когда эти разрозненные куски и кусочки соединятся в цельное полотно?

Клеопатра подошла еще ближе и стала его поглаживать. Какая упругая кожа!

– Я знаю, что ты был там, со мной, когда я умерла. Ты был кем-то, кого я любила. Я помню. Ты был там, а я была напугана. Яд змеи парализовал меня, я хотела позвать тебя, крикнуть, но не могла. Я боролась. Я произнесла твое имя. Но ты повернулся ко мне спиной.

– Нет! Нет, этого не могло быть. Я стоял там и смотрел на тебя.

Плакали женщины. Клеопатра снова слышала их плач. Пусть они уйдут из этой комнаты, в которую вошла смерть, уйдут из комнаты, в которой умер Антоний, ее обожаемый Антоний. Она не разрешила им унести его кушетку, хотя шелк пропитался кровью из его ран.

– Ты позволил мне умереть.

Рамзес снова грубо схватил ее за руки. Он что, всегда так делает?

– Я хотел, чтобы ты была со мной, такая, как сейчас.

– Такая, как сейчас. А как это? Что это за мир? Мифический Аид? Мы встретимся с другими… с теми, кто… – Но ведь минуту назад она все помнила! – С Антонием. Где Антоний? – Она это знала.

Клеопатра отвернулась. Антоний умер, его нет, он лежит в гробнице. А Рамзес не дал волшебного зелья Антонию, так что все повторяется.

Рамзес подошел к ней и обнял.

– Когда ты позвала меня, – сказал он, – чего ты хотела? Скажи мне.

– Заставить тебя страдать. – Клеопатра засмеялась. Она видела его отражение в зеркальной дверце шкафа и смеялась над тем, как его лицо искажала боль. – Я не знаю, зачем позвала тебя. Я даже не знаю, кто ты такой. – И тут она ударила его. Никакого эффекта. Все равно что стукнуть по мрамору.

Клеопатра побрела в гардеробную. Ей захотелось надеть что-нибудь очень красивое. У этой жалкой женщины много платьев – какое из них самое лучшее? Ага, вот это – шелковое, цвета нежной розы, с легкими кружевными оборками. Клеопатра вынула его, просунула руки в рукава и быстро застегнула на груди маленькие крючки. Платье прекрасно облегало грудь, у него была прелестная пышная юбка, хотя теперь необходимость скрывать ноги отпала.

Клеопатра надела сандалии.

– Куда ты собралась?

– В город, на улицу. Это Каир. Почему бы мне не пройтись по городу?

– Мне нужно поговорить с тобой…

– Поговорить? – Она взяла в руки полотняную сумочку. Краем глаза увидела блестящие серебристые осколки бутылочного стекла на мраморном туалетном столике. Большой осколок от бутылки, которую она разбила.

Она лениво двинулась к столику, пошарила рукой среди валявшегося на столе жемчуга. Бусы она тоже прихватит с собой. Конечно же Рамзес поплелся за ней.

– Клеопатра, взгляни на меня, – попросил он.

Она резко обернулась и поцеловала его. Неужели его так легко одурачить? Да, губы его выдавали. Как восхитительно он страдает! Склонившись к его плечу, Клеопатра схватила большой осколок стекла, размахнулась, полоснула Рамзеса по горлу и отступила назад.

Рамзес стоял и пристально смотрел на нее. По его белой рубашке струилась кровь. Но он не испугался. Он даже не пошевелился, чтобы остановить кровь. Его лицо оставалось печальным, страха не было.

– Я тоже не могу умереть, – едва слышно сказал он. Клеопатра улыбнулась.

– Тебя тоже кто-то поднял из могилы? – И она снова набросилась на него, лягаясь и царапаясь.

– Остановись, умоляю тебя!

Коленом она ударила его между ног. Эту боль он почувствовал, о да. Он согнулся пополам, и следующий удар Клеопатра нанесла по затылку.