Энн Райс - Мумия

– Ты на самом деле бессмертен, любимый, – сказала Джулия. – Но Клеопатра была мертва двадцать столетий.

Она по-прежнему мертва. Существо, которое ты оживил, надо уничтожить.

– Нет, простите, Майлз, но моего отца здесь нет. Да, хорошо. Немедленно.

Алекс повесил трубку. Эллиот наблюдал за ним, сидя за письменным столом в углу своего номера.

– Спасибо, Алекс. Ложь иногда бывает спасительной необходимостью. Какой-нибудь умник должен был бы написать учебник вежливого вранья. Изложить в нем основные принципы, оправдывающие спасительную ложь.

– Отец, я не позволю тебе выйти отсюда одному.

Эллиот вернулся к прерванному занятию. Ванна и короткий отдых восстановили его силы, хотя хорошенько поспать ему так и не удалось. Добрый час он размышлял о том, что ему следует теперь сделать, и он принял решение, хотя мало верил, что его план сработает. И все-таки элик­сир стоил того. Если бы только Самир нашел Рамзеса! Все в поведении этого человека указывало на то, что он знал, где находится царь.

Эллиот запечатал последние три конверта, на которых только что написал адреса, и снова обратился к сыну.

– Ты сделаешь все в точности так, как я велел, – строго сказал Эллиот. – Если я не вернусь к полудню завтрашнего дня, отправишь эти письма твоей матери и Рэндольфу. И как можно быстрее уедешь из Каира. А теперь подай мне трость и плащ. С темнотой в этом городе становится чертовски холодно.

Уолтер немедленно подал трость. Плащ свисал с его руки. Он накинул плащ на плечи Эллиота и аккуратно застегнул.

– Отец! – взмолился Алекс. – Во имя любви…

– До свидания, Алекс. Запомни: ты нужен Джулии. Ты должен оставаться здесь.

– Сир, уже пробило шесть часов, – напомнил Самир. – Мне нужно показать вам, как найти этот клуб.

– Я сам найду, Самир, – ответил Рамзес. – Возвращайтесь в отель. Я должен своими глазами увидеть… положение вещей. Как только смогу, пошлю вам весточку.

– Нет, – сказала Джулия. – Позволь мне пойти с тобой.

– И не думай. Это слишком опасно. К тому же я хочу увидеть ее с глазу на глаз.

– Я не оставлю тебя, – настаивала Джулия.

– Нам нужно вернуться, – сказал ей Самир. – Нельзя допустить, чтобы и нас начали разыскивать.

Рамзес медленно поднялся. Он отвернулся от мигающего пламени свечи, которая была единственным источником света в этой темной комнате, и поднял руки вверх, словно молился. В этой молитвенной позе он стал похож на правоверного мусульманина из мечети. В его глазах мерцали крошечные отблески пламени.

– Джулия, – произнес он, глубоко вздохнув, – если ты сейчас поедешь в Англию, ты еще сможешь вернуться к прежней жизни.

– Ты обижаешь меня, Рамзес! – воскликнула она. – Ты причиняешь мне боль. Ты любишь ее? Ты любишь это существо, поднявшееся из могилы?

Она не хотела говорить это вслух. Замолчала, окончательно расстроившись, и отвернулась.

– Я знаю, что я люблю тебя, Джулия Стратфорд, – прошептал он. – Я полюбил тебя с первого взгляда. Ради твоего спасения я пожертвовал своей тайной. И сейчас я хочу, чтобы ты любила меня.

– Тогда не говори мне, что я должна уехать, – проговорила Джулия прерывающимся голосом. – Рамзес, если я больше не увижу тебя, моя жизнь будет кончена.

– Клянусь, мы еще увидимся. – Он обнял ее. – Любовь моя, отважная моя, – шептал он, лаская ее. – Вы так нужны мне – вы оба! Я не могу выразить это словами.

– Пусть древние боги охраняют вас, сир, – прошептал Самир. – Мы будем считать минуты в ожидании весточки от вас.

В кабинете Уинтропа горела одна настольная лампа. Майлз изучал донесение. Рядом в ожидании дальнейших Указаний стоял молодой чиновник.

– И его голова была пробита, вы говорите?

– И сломана шея. Как у служанки в музее. И у него украли все деньги. Правда, паспорт не взяли – он валялся рядом в луже.

– Усильте наблюдение за отелем. И немедленно доставьте сюда графа Рутерфорда. Наплевать на то, что говорит его сын. Мы знаем, что он в отеле. Мы видели, как он входил.

Эллиот выбрался на улицу через черный ход одного из флигелей отеля. Он шел осторожно, стараясь переносить тяжесть на здоровую правую ногу. Пересек погруженную во тьму автостоянку, направился к старому Каиру и, отойдя от отеля на значительное расстояние, нанял кеб.

Джулия переоделась в платье и заперла за собой дверь. Арабское одеяние было аккуратно свернуто. Она взяла его с собой в кеб, а теперь засунула на дно гардероба, за чемодан.

В спальне Джулия сняла с полки шкафа небольшой че­моданчик. Сколько вещей ей понадобится? Вещи теперь не имели никакого значения. Значение имеет только свобода, свобода с Рамзесом. Надо как-то выбираться из этой ужасной передряги.