Энн Райс - Витторио-вампир

– Видишь ли, он заботится о всех нас, мало того – о всех моих тетушках и дядюшках. Кто знает, что стало бы с ними, если бы не он? И он никогда ни в чем мне не отказывает…

Она продолжала бессвязно объяснять мелодичным голосом монастырской воспитанницы:

– Взгляни на этот дом Он наполнен престарелыми родственниками, мудрость которых оказывает столь благотворное влияние на вас, детей… И в этом тоже заслуга твоего отца, столь богатого, что, полагаю, он мог бы уехать куда пожелает.. Но он слишком добр, чтобы поступить так. Только об одном прошу, Витторио! Витторио, не надо… Я хочу сказать… с этими девушками в деревне…

Стремясь утешить ее, я в порыве едва не проговорился, что, насколько мне известно, по моей вине на свет появился пока лишь один незаконнорожденный и с ним все в порядке. Однако, к счастью, вовремя осознал, что такая новость сразила бы ее окончательно, и промолчал.

Пожалуй, то была моя единственная беседа с матерью – на самом деле даже не беседа, ведь я-то не проронил ни слова.

Однако она была права: три ее тетки и два дяди давно уже поселились под нашим кровом, под охраной мощных стен замка, и проводили свои дни, ни в чем не зная нужды. Всегда великолепно одетые в новейшего покроя одежду, сшитую из самых модных тканей, купленных в городе, старики наслаждались всеми прелестями изысканной дворцовой жизни, которые можно было вообразить. Должен признаться, что, постоянно прислушиваясь к их разговорам, я не получал ничего, кроме пользы: они многое знали обо всем мире.

Здесь же, в замке, жили и дяди отца, но, разумеется, они чувствовали себя более непринужденно, ибо это были их земли, родовые владения. Сей факт, а также, я полагаю, участие в большинстве героических походов на Святую землю давали им право – или так им представлялось – по любому поводу вступать в споры с отцом. Причиной ожесточенной перепалки могли стать как пирожки с мясом, поданные к ужину, так и обсуждение чересчур смелых, вызывающих смятение умов идей современных художников, нанятых отцом во Флоренции для росписи нашей маленькой церкви.

Помимо пристрастия к стеклянным бокалам еще одним увлечением отца в современной жизни было творчество художников.

Наша маленькая церковь в течение многих веков оставалась без росписи. Она была возведена, как и четыре башни замка и все окружающие его крепостные стены, из столь распространенного в Северной Тоскане светлого камня. Цвет его в отличие от серого, словно грязного, темного камня, который так часто можно увидеть во Флоренции, почти совпадает с оттенком нежнейших желтоватых роз.

Но еще в моем раннем детстве отец привез из Флоренции талантливых молодых художников, обучавшихся живописи вместе с Пьеро делла Франческа и ему подобными. Им было поручено расписать стены церкви фресками на сюжеты из прекрасных сказаний о святых и библейских героях, собранных в так называемой «Золотой книге».

Не отличаясь богатым воображением, отец в своем замысле исходил из того, что видел в церквах Флоренции, и поручил этим людям изобразить легенды об Иоанне Крестителе – святом покровителе нашего города и собрате Господа нашего. Таким образом, в течение всех последних лет моей жизни замковая церковь Святой Елизаветы постепенно украсилась изображениями святой Елизаветы, святого Иоанна, Девы Марии, Захарии, а также великого множества ангелов; все они были облачены в лучшие флорентийские одежды по моде того времени.

Именно достоинства такой «современной» живописи, столь не похожей на более сложное, утонченное искусство Джотто или Пиппи, оспаривали престарелые тетушки и дядюшки. Что же до местных сельских обывателей, едва ли они вообще разбирались в особенностях художественного творчества – их восприятие искусства сводилось к тому, что во время венчаний и крестин церковь в целом внушала им благоговейный трепет, а в таком случае все прочее не имело значения.

Сам я, разумеется, был счастлив тем, что имею возможность наблюдать, как создаются восхитительные фрески, и проводить время с живописцами. Все эти художники покинули нас задолго до того дьявольского убийства, которое оборвало мою едва успевшую начаться жизнь.

Во Флоренции мне довелось видеть множество величайших произведений искусства. Я любил бесцельно бродить по городу, разглядывая великолепные изображения ангелов и святых в капеллах богатых кафедральных соборов. А однажды – во время одной из поездок с отцом во Флоренцию – мне посчастливилось в доме самого Козимо повстречаться с великим Филиппо Липпи. Из-за буйного нрава этого художника содержали там под замком, чтобы заставить его завершить картину.