Энн Райс - Витторио-вампир

Властелин Флориан бросил на меня гневный взгляд, но не произнес ни слова. Руки стражей крепче впились в мою плоть.

– Тихо! – в один голос воскликнули оба демона

Прелестная музыка звучала громче и громче, как будто вздымающиеся все выше голоса сопрано и круто поднимающиеся вверх духовые призваны были заставить меня замолчать и воздать должное дьявольскому крещению.

Начались крестины. С первой жертвы – древней старухи с костлявой согбенной спиной – сорвали лохмотья и окропили ее зачерпнутой из купели водой после чего повели к алтарной ограде. Некому было защитить это хрупкое создание, одинокое, лишенное друзей и родных, не знавшее заботы ангелов-хранителей!

А потом мне пришлось увидеть обнаженных детей – их крошечные ножки и ягодицы, костлявые плечики, те крошечные лоскутки кожи, откуда, казалось, когда-то на их спинках прорастали крылышки ангелов-покровителей; увидеть, как их окунали в купель и оставляли, дрожащих от ужаса, на помосте, установленном вдоль мраморной балюстрады.

Все происходило молниеносно.

– Окаянные твари! Нет, вы не призрачные дьяволы! – шептал я, пытаясь высвободиться из рук своих суровых охранников. – Вы трусливые прихлебатели, вы оба – соучастники этого зла!

Музыка заглушила мои проклятия.

«Милостивый Боже, пошли ко мне моих ангелов, – молил я в душе, – пошли моих гневных ангелов, ниспошли на дьяволов свой карающий меч. Господи, не дай этому случиться!»

У алтарного ограждения уже выстроили в ряд всех обреченных жертв, обнаженных, трепетавших от страха, выделявшихся живым цветом человеческой плоти на фоне белоснежного мрамора и мертвенно-бледных холодных лиц служителей Тьмы.

Пламя свечей отблесками играло на гигантской каменной фигуре Люцифера с его громадными паутинообразными крыльями, распростертыми над всеми.

Властелин Флориан спустился вниз, чтобы заняться первым причастником, и склонился, дабы испить его крови.

Барабаны усилили дробь, неумолимую и благозвучную, а голоса переплетались и стремились к небесам. Но здесь не было небес. Под сенью этих разветвляющихся белых колонн, под этими крестовыми сводами не было ничего, кроме смерти.

Вся знать Двора в молчании двумя ручейками устремилась вдоль стен церкви, чтобы встать возле алтарного ограждения, где каждый мог выбрать жертву среди беспомощных и примирившихся со своей судьбой обреченных. Сначала делали выбор Властелин и его первая дама, а остальных господа делили между собой, и жертва могла переходить от одного к другому. Так оно и происходило, это издевательство, это отвратительное, хищническое причастие.

Лишь Урсула не сдвинулась с места

Причастившиеся умирали у всех на глазах. Некоторые уже были мертвы. Никто не падал на пол. Дьявольские приспешники весьма ловко подхватывали и быстро уносили прочь иссушенные, обмякшие тела.

Новые жертвы подвергались омовению, затем их отводили к алтарному ограждению… И так до бесконечности…

Властелин Флориан еще не утолил жажду: перед ним выстраивали все новых и новых мальчиков, его тонкие пальцы хватали каждого за тонкую шейку и не отпускали, пока он насыщался.

Интересно, думал я, какие молитвы он осмеливается произносить при этом?

Постепенно придворные покидали алтарный придел и продвигались по проходам к центральному нефу, чтобы снова застыть там в прежней позе. Они уже насытились.

Под воздействием выпитой крови на мертвенно-бледных лицах заиграл румянец. В моем затуманенном воображении, в голове, звеневшей от неслыханных красот пения, возникла мысль, что, наверное, по крайней мере на некоторое время они снова превратились в людей, в человеческие создания.

– Да, – подтвердил Флориан, и звук его голоса, модулированного и спокойного, через весь центральный неф достиг моих ушей. – С кровью живых людей мы на краткий миг воскресаем заново – это верно, юный принц. Твоя догадка верна.

– Я никогда не прошу вам этого Властелин, – взволнованно прошептал я.

На какое-то время в церкви наступила тишина. Затем тенора объявили:

– Пробил час! Полнощная месса еще не завершена!

Уверенные крепкие руки, в тисках которых я все это время находился, напряглись и отвели меня в сторону. Меня подняли в воздух и переместили с хоровых подмостков к ступеням мраморной винтовой лестницы.

Когда я очнулся, все еще удерживаемый стражами, и пристально осмотрел центральный неф, то

обнаружил, что там не осталось ничего, кроме крестильной купели. Все жертвы исчезли.