Стивен Кинг - Акционерное общество «Больше не курим» (сборник)

Хотя утром Дик чувствовал себя абсолютно разбитым, у него проснулся аппетит. Съев привычную тарелку кукурузных хлопьев с молоком, он вдруг сделал себе еще и омлет. Когда Синди спустилась вниз, она увидела, что он моет сковородки.

– Ричард Моррисон! Последний раз ты ел на завтрак яйца, когда Гектор был еще щенком!

Моррисон недовольно хмыкнул. Он терпеть не мог ее любимого выражения «когда Гектор был еще щенком» и считал его таким же дурацким, как и «за показ денег не берут».

– Пока держишься? – спросила она, наливая апельсиновый сок.

– Держусь.

– К обеду наверняка сдашься, – беззаботно бросила она.

– Вот спасибо за поддержку! – взорвался он. – Ты, да и все остальные, кто не курит, вы считаете… Ладно, не важно!

К его удивлению, жена не только не разозлилась, но посмотрела на него с искренним изумлением:

– Господи! Так это не фантазия?! Ты серьезно?!

– Еще как! – Он надеялся, что ей никогда не доведется узнать, насколько все серьезно.

– Бедняга! – сказала она, подходя ближе. – Ты выглядишь просто ужасно. Но я тобой очень горжусь!

Моррисон крепко прижал ее к себе.

Сцены из жизни Ричарда Моррисона в октябре – ноябре:

…Моррисон и его старинный приятель из «Ларкин студиос» сидят в баре «Джек Демпси». Приятель протягивает сигарету, но Моррисон, нервно сжав бокал, отвечает:

– Я бросаю.

Приятель со смехом говорит:

– Больше недели все равно не продержишься .

…Моррисон ждет утреннюю электричку, поглядывая поверх «Таймс» на молодого человека в синем костюме. Он видит его здесь почти каждый день, а иногда замечал и в других местах. В ресторане, где встречался с клиентом. В магазине музыкальных товаров Сэма Гуди, где искал альбом Сэма Кука, тот копался в сорокапятках. А однажды заметил его на поле для гольфа, где играл с друзьями.

…Моррисон выпивает лишнего на вечеринке и хочет закурить, но все-таки удерживается.

Хотя физиологически Моррисон постепенно привыкает к жизни без сигарет, психологически он по-прежнему испытывает тягу к курению и безуспешно пытается заменить сигарету то пастилками от кашля, то леденцами, то зубочисткой.

И вот Моррисон застревает в громадной автомобильной пробке в туннеле Мидтаун. Кругом темно. Ревут клаксоны, неподвижные машины исторгают клубы зловонных выхлопных газов. Он лезет в бардачок, видит открытую пачку сигарет и после секундного раздумья вытаскивает одну и закуривает, воспользовавшись прикуривателем. Он успокаивает себя мыслью, что если что-нибудь и случится, то Синди сама виновата – он же просил ее выкинуть все сигареты.

После первой затяжки он сильно кашляет. После второй – на глазах выступают слезы. После третьей – кружится голова, и он едва не теряет сознание. Во рту ужасно противно.

И тут же приходит мысль: «Господи, что же я делаю?»

Позади отчаянно засигналили машины – те, что впереди, уже тронулись с места. Он погасил сигарету в пепельнице, открыл оба окна и помахал рукой, разгоняя дым, совсем как подросток, спустивший в унитаз бычок первой выкуренной сигареты.

Рывком тронувшись с места, он поехал домой.

– Синди, я дома! – объявил он, но ответа не последовало. – Синди, ты где, дорогая?

Зазвонил телефон, и Моррисон схватил трубку.

– Здравствуйте, мистер Моррисон. – Голос Донатти был деловитым и бодрым. – Похоже, нам надо обсудить одну небольшую проблему. В пять часов вас устроит?

– Моя жена у вас?

– Разумеется, у нас, – снисходительно подтвердил Донатти.

– Послушайте, отпустите ее, – залепетал Моррисон. – Это больше никогда не повторится! Я и сам не понимаю, как такое произошло. Я сделал всего три затяжки, и видит Бог, самому стало противно .

– Обидно. Так я могу рассчитывать, что увижу вас в пять?

– Пожалуйста, – чуть не плача, повторил Моррисон. – Пожалуйста… – Но в трубке уже послышались короткие гудки.

В пять часов в приемной никого не было, если не считать секретарши, которая одарила Моррисона лучезарной улыбкой, не обращая внимания на его растрепанный вид и явное волнение.