Роберт Говард - Беспокойные воды

— Но Бетти так не думает? — упорствовал Джон Гоуэр, будто хотел поднять переполох. — Она все еще тоскует по Дику Хансену?

Ладони волосатых рук капитана Старки сжались в кулаки, и он пристально взглянул на Гоуэра, будто этот вопрос о личных делах был для него чересчур. Затем он проглотил свой ром и хлопнул кружкой о стол.

— Кто поймет капризы девчонки! — сказал он угрюмо. — Если она хочет потратить впустую всю жизнь, оплакивая бродягу, который сбежал и умудрился утонуть, это ее дело. Но мое дело — заботиться о том, чтобы она вышла замуж как подобает!

— И как много Джо Хармер заплатил тебе, Старки? — спросил Джон Гоуэр резко.

Это подвело черту вежливости и благоразумию. Огромное тело Старки поднялось с места, и он с ревом наклонился через стол; его покрасневшие от выпивки глаза взглянули с яростью, железные кулаки поднялись. Гоуэр не шевельнулся, но сидел грозный, улыбаясь ему и прищурив глаза.

— Сядьте, Старки! — вставил Эзра Харпер. — Джон, в тебе сегодня дьявол. Почему мы все вместе не можем взять нашу выпивку и по-дружески…

Эти умозаключения внезапно были прерваны. Тяжелая дверь вдруг распахнулась, порыв ветра колыхнул пламя свечи, и оно замерцало. В вихре дождя со снегом, что бушевал снаружи, мы увидели девушку. Я бросился вперед и закрыл за ней дверь.

— Бетти!

Она была стройной, почти хрупкой. Большие темные глаза смотрели дико, на хорошеньком бледном лице — полоски от слез. На тонкие плечи свободно падали волосы, одежда намокла и растрепалась бурей, с которой девушка сражалась на своем пути.

— Бетти! — взревел капитан Старки. — Я думал, ты дома в кровати! Что ты делаешь здесь — в такую ночь?

— О дядя! — вскричала она, слепо протягивая к нему руки и не обращая внимания на нас. — Я пришла, чтобы снова сказать тебе! Я не могу выйти замуж за Джозефа Хармера завтра! Не могу! Это Дик Хансен! Он разговаривает со мной сквозь ветер и ночь, и черные воды! Жив он или мертв, я принадлежу ему, пока не умру, и я не могу, не могу…

— Вон! — вскричал Старки, топая и размахивая руками, как маньяк. — Прочь! — и вернись в свою комнату! Я навещу тебя позже! Замолчи! Ты выйдешь за Джо Хармера завтра, или я изобью тебя до смерти!

Со стоном она упала перед ним на колени, когда Старки с ревом поднял тяжелый кулак, будто хотел ударить ее. Но одним кошачьим движением Джон Гоуэр покинул свое место и швырнул взбешенного капитана обратно за стол.

— Руки прочь от меня, ты, проклятый пират! — крикнул Старки неистово.

Гоуэр открыто оскалился.

— Это надо еще доказать, — сказал он. — Но только тронь это дитя, и мы посмотрим, как скоро «проклятый пират» может вырезать сердце честного торговца, который продает собственные плоть и кровь скряге.

— Остынь, Джон… — вставил Эзра Харпер. — Старки, как вы не видите, что девочка на пути к верной гибели? Сюда, милая, — он нагнулся и осторожно поднял ее, — пойдем со старым Эзрой. В верхней комнате найдется жаркий огонь, и моя жена даст тебе сухую одежду. В эту ужасную ночь девочке не стоит выходить на улицу. Ты останешься с нами до утра, дорогая.

Он поднялся по лестнице, почти неся девушку; Старки, бросив на них мимолетный взгляд, вернулся к столу. На некоторое время воцарилась тишина, и затем Джонас Хопкинс, не покидавший своего места, сказал:

— Ходят слухи, капитан Старки…

— И о чем же? — спросил тот вызывающе.

Прежде чем ответить, Джонас Хопкинс набил длинную трубку с тонким чубуком вирджинийским табаком.

— Я говорил кое с кем из вашей команды сегодня.

— Ха! — Старки изрыгнул проклятие. — Мой корабль только этим утром вошел в гавань, а сплетники за работой еще до темноты.

Хопкинс кивнул мне на уголь для его трубки. Я подал, и он сделал несколько длинных затяжек.

— Возможно, на то есть причины, капитан Старки.

— Ну, говори же! — сказал Старки сердито. — К чему ты клонишь?

— На борту «Стервятника» поговаривают, что Том Сайлер не был виновен в мятеже. Они утверждают, что вы сфабриковали обвинения и повесили его без суда и следствия, несмотря на протесты команды.

Старки рассмеялся дико, но глухо.

— И каковы же основания этих слухов?

— Говорят, стоя на пороге вечности, Том Сайлер поклялся, что вы убили его, так как он узнал, что случилось с Диком Хансеном. Но прежде, чем он смог сказать больше, петля оборвала его речь и его жизнь.

— Дик Хансен! — Лицо Старки побледнело, но тон все еще был вызывающим. — Последний раз Дика Хансена видели более года назад однажды ночью на причалах Салема. Что я мог сделать с ним?