Ричард Матесон: Акт исчезновения

Она радостно поцеловала меня в щеку. Попрыгала на кровати, как развеселившийся ребенок.

— Ой, смотри, какая мягкая! — сказала она.

Все было прекрасно. Все, кроме новой стопки счетов, пришедшей с сегодняшней почтой. Все, кроме моего нового рассказа, который не желает начинаться. Все, кроме моего романа, который отвергали уже пять раз. «Берни Хаус» должен взять. Они уже долго его держат. Я очень на них рассчитываю. Разные мысли приходят в голову, пока я пишу. Все время приходят. Все чаще и чаще у меня появляется ощущение, будто я сжатая пружина.

Что ж, Мэри довольна.

Новые неприятности. Очередная ссора. Я даже не понял, из-за чего. Она дуется. Я закипаю. Я не могу писать, когда расстроен. И она это знает.

Мне хочется позвонить Джин. Она хотя бы интересуется моим творчеством. Мне хочется послать все к черту. Напиться, спрыгнуть с моста — все, что угодно. Неудивительно, что дети счастливы. Жизнь им кажется простой. Иногда хочется есть, иногда холодно, иногда пугает темнота. Вот и все. К чему утруждать себя и расти? Жизнь после этого делается слишком сложной.

Мэри только что позвала меня ужинать. Есть мне не хочется. Мне даже не хочется оставаться дома. Может быть, попозже я позвоню Джин. Просто сказать «привет».

Черт, черт, черт!

Мало того, что они держали рукопись три месяца. Это было бы не плохо, вовсе нет! Но они залили все страницы кофе и прислали мне отпечатанный на полоске бумаги отказ, приклеенный к титульному листу. Я готов их убить! Хотелось бы мне знать, понимают ли они, что делают?

Мэри увидела бумажку.

— И что теперь ? — спросила она издевательским тоном.

— Теперь? — переспросил я.

Я старался не взорваться.

— Все еще считаешь, что можешь писать? — спросила она.

И я взорвался.

— А они-то, конечно, истина в последней инстанции? — бушевал я. — Они имеют право выносить окончательный приговор моему творчеству?

— Ты пишешь уже семь лет, — сказала она. — И ничего не происходит.

— И буду писать еще семь, — сказал я. — Сотню, тысячу!

— Значит, ты не согласишься на работу в журнале Джима?

— Нет, не соглашусь.

— Ты сказал, что возьмешь ее, если с книгой ничего не выйдет.

— У меня есть работа, — заявил я, — и у тебя есть работа, все идет как надо и будет идти так и впредь.

— Только мне впредь этого не надо! — отрезала она.

Она может меня бросить. Плевать! Все равно мне все это осточертело. Счета, счета. Писанина, писанина. Отказы, отказы, отказы! А добрая старая жизнь все коптит, возводит свои миленькие мозголомные сложности, словно идиот, громоздящий башню из кубиков.

Ты! Тот, который правит миром, который вертит вселенную. Если там, наверху, меня кто-нибудь слышит, сделайте этот мир попроще! Я ни во что не верю, но я отдал бы… что-нибудь! Если бы только…

Но какая разница? Мне уже на все наплевать.

Вечером позвоню Джин.

Я только что ходил звонить Джин, договориться насчет субботы. Мэри в субботу собирается в гости к сестре. Она не заговаривала о том, что я должен поехать вместе с ней, а сам-то я об этом уж точно не заикнусь.

Я звонил Джин вчера вечером, но телефонистка на коммутаторе в клубном доме «Стэнли» сказала, что Джин вышла. Я решил, что смогу дозвониться днем ей на работу.

Поэтому я пошел в кондитерскую на углу узнать номер. Наверное, я уже успел об этом упомянуть. Я звонил ей довольно часто. Но до сих пор как-то не удосуживался запомнить номер. Какого черта, ведь есть же телефонные книги.

Она работает в журнале, который называется «Руководство по дизайну» или «Руководство дизайнера», что-то в этом роде. Странно, этого я тоже так и не запомнил. Наверное, никогда особенно не задумывался о сути.

Хотя я прекрасно помню, где расположено ее издательство. Я заходил туда несколько месяцев назад, когда приглашал ее на обед. Кажется, в тот день я сказал Мэри, что иду в библиотеку.

Так вот, насколько я помнил, телефон конторы Джин помешался в верхнем правом углу нечетной страницы справочника. Я смотрел его дюжины раз и всегда его находил.

Но не сегодня.

Я отыскал слово «руководство» и кучу начинавшихся с него названий. Но все они помещались в левом нижнем углу четной страницы, то есть в совершенно противоположном месте. И я так и не смог отыскать ни одного названия, которое бы показалось мне знакомым. Обычно, наталкиваясь на название ее журнала, я думал: «Ага, вот оно». После чего смотрел номер телефона. Сегодня не произошло ничего подобного.