Кирилл Воробьев - Пономарь

Девица в одних чулках, не успевшая уколоться, металась по квартире, крепко сжимая в руке пузырек с раствором наркотика. Стриженый подскочил к ней, вырвал зелье и под вопль “Меня же кумарить будет!” швырнул в кусты.

– Если хорошо закрыт, потом найдем! – Тряс он обезумевшую наркоманку, рвавшуюся вслед за улетающим кайфом.

Дверь высадили, и в квартиру вломилась толпа людей в милицейской форме.

Наркоманы не сопротивлялись. Милиционеры согнали их в одну комнату, ту, где лежала Света-Заяц.

Она еще не успела понять, что происходит и удивленно смотрела расширившимися глазами на невесть откуда появившихся людей. Вдруг она поняла, что лежит голая на виду у множества незнакомых мужиков. Вскочив, она заметалась в поисках укрытия. Кто-то кинул ей рваный плед. Замотавшись в него, Света присоединилась к кучке понуро стоящих торчков.

Через ряд плотно стоящих оперативников протиснулся небольшого роста мужичок в аккуратном сером костюме. Он ехидно оглядел посетителей притона:

– Что, господа наркоманы, попались? Кого вы тут изнасиловали?

– Виктор Ильич, – Откликнулся Василий, – Какие ж мы наркоманы? Мы так, просто... И не насиловали никого. Тихо все было...

– На то я и участковый, чтобы знать, где просто, а где сложно... Сигнальчик тут поступил. Крики были. Ну, а с тобой, Смекалко, мы долго разбираться не будем. Содержание притона, изготовление наркотиков, склонение к употреблению... Разврат, опять-таки... Если чего найдем – вылетишь из Москвы лет на десять!

– Да завязал я давно, а если кто то ко мне под балдой пришел – я за него не ответчик.

– Ничего, тебе бы за себя ответить... – И участковый обернулся к рядовым милиционерам:

– Понятых привели? Тогда начинайте обыск.

Оперативники рассредоточились по квартире.

Через пару минут перед Виктором Ильичом появились несколько шприцов с контролем, толстая медицинская игла с намотанной на конце пожелтевшей ваткой, куча грязных аптечных пузырьков, еще несколько приспособлений, каждое из которых выдавало увлечения их хозяина.

– Ну, что, Смекалко? Узнаешь? Твое?

Василий обреченно пожал плечами:

– Не, не мое. Оставил, может кто? Да, был тут вчера у меня один мужик, все сварить предлагал. Но я отказался!

– В отказе, значит... – Проговорил участковый, – Ну, ничего, мы все вещдоки на экспертизу, дело заведем, все будет правильно. Не беспокойся.

– Мне-то чего беспокоиться?

– Ладно, ладно. Поговори у меня еще! Виктор Ильич повернулся к своей команде:

– Составляйте протокол обыска и задержания.

Через полтора часа, после составления кучи бумаг, Свету, вместе с другими наркоманами, обысканных и напуганных страшными карами распихали по милицейским газикам и повезли в отделение. Она попала в одну машину с подругой стриженого. Та уже пришла в себя и кипела от злости.

– Ты врубаешся, что случилось? – Шептала она Свете, – Сдали нас. По-подлому сдали! Попадись мне этот стукач!.. Яйца вырву! Насильников нашли!.. Да у наших парней через год торча на этой гадости ничего между ног не шевелится!

Девушка вдруг замолчала и оценивающе оглядела дрожжащую Свету:

– Ты первый раз?

– Так – да...

– Знаешь, как отмазываться?

– Нет...

– Никакой варки ты не видела. На твоих глазах никто не ширялся. А то, что ты под кайфом – на улице тебя угостил неизвестный, ну, скажем, кавказской внешности. Вмазал в парадняке. А к Васе-Торчку пришла музыку послушать... Все вроде... Въехала?

В отделении милиции задержанных посадили в “аквариум” и стали по двое вызывать на допрос. Свету взял сам Виктор Ильич.

Честно ответив на все анкетные вопросы, девушка повторила все, что ей говорили по пути в милицию.

– Складно, складно, – Качал головой участковый:

– Только не верю я ни единому твоему слову. Все вы одно и тоже поете. Как стих, заучили одну байку, и твердите ее, как попки.

Преисполнившись вдруг жалости к себе, Света заплакала:

– Вы теперь меня посадите!..

– У-у-у! Страшно стало? А по притонам шастать не страшно?! – Виктор Ильич вздохнул:

– Нет, Дарофеева, посадить я тебя не могу. С точки зрения Уголовного Кодекса, преступления ты не совершала. Ты сама для себя преступник! Наркотик же это медленное самоубийство, пойми ты это!

– Так вы меня отпустите?

– Этого я пока не могу. Повезем вас на наркологическую экспертизу, а там врачи решат, что с вами делать.

– А домой можно позвонить?

– Мы сами позвоним.

За решеткой “аквариума” Свету сразу обступили.