Фрэнсис Вилсон - Пожиратели сознания

Бледнолицый снова передернул еле заметный затвор своего маленького оружия и выстрелил в четвертый раз — на этот раз в проигрыватель, разнеся его на тысячу осколков и прекратив неумолчные вопли, что, мол, сегодня наступает время.

После этого в вагоне воцарилось потрясенное молчание — был слышен только стук колес и свист летящего за окнами воздуха.

Спасены!

Это слово настойчиво колотилось в голове у Сэнди, билось о кости черепа и рвалось наружу. Наконец-то Сэнди осознал, что обрел потрясающую возможность увидеть завтрашний день.

И не он один. Из толпы, спрессованной, словно сардины, у задней стенки вагона, раздались радостные крики и вопли. Кто-то с мокрым от слез лицом, вздымая к небу руки, полз на коленях, благодаря кого-то или что-то за спасение; другие смеялись, плакали и обнимали друг друга.

— Мы живы! — сказала лежащая под ним студентка-киновед. — Как?..

Смущенный Сэнди скатился с нее.

— Простите…

Сев, она уставилась на него.

— Господи, не могу поверить, что вы это сделали!

— Видите ли… — сказал он, отводя взгляд, чтобы скрыть, как ему стыдно. Он видел, как бледнолицый, присев на корточки, что-то подбирает с пола, но не мог разобрать, что именно. Сэнди надо было как-то сформулировать объяснение. Но как объяснить охвативший его ужас, после чего он потерял всякое соображение? — Я не знаю, что на меня нашло. Я…

— Вы закрыли меня своим телом!

Что? Повернувшись, он увидел, что она смотрит на него широко открытыми шоколадными глазами, в которых стоит неподдельный восторг.

— Понимаете, я слышала об этом, видела в кино, но никогда не верила… я хочу сказать, вы действовали как настоящий агент секретной службы!

Но тут ее лицо сморщилось и она заплакала… сотрясаясь в неудержимых рыданиях всем своим хрупким телом.

При всей своей растерянности Сэнди наконец сообразил: девушка думает, что он сбил ее с ног и навалился на нее, чтобы спасти. Что он может сказать на это?

Но прежде чем Сэнди смог ответить, он услышал за спиной голос:

— Тут женщина, которая еще жива! Пусть кто-нибудь подойдет и поможет ей!

Повернувшись, Сэнди увидел, что бледнолицый теперь стоит лицом к остальной части вагона — но предварительно натянув вязаную шапочку до самого подбородка. Это могло бы произвести комическое впечатление, если бы не убийственный маленький пистолет, который он продолжал сжимать в руке. Что тут происходит? Несколько секунд назад его лицо было открыто всеобщим взглядам! Почему он его спрятал?

— Шевелитесь! — крикнул он сквозь вязь ткани. — Пусть кто-нибудь поднимет свою задницу, черт побери!

Молодая черная женщина с взлохмаченными волосами, в белых брюках и синем свитере выбралась вперед.

— Я операционная медсестра. И немного понимаю в…

— Тогда принимайтесь за дело! Может, спасете хоть одну из этого овечьего стада!

Она протолкнулась мимо Сэнди, бросив на него растерянный взгляд, и торопливо подошла к женщине, которая стонала, сжимая окровавленную голову. Сэнди понимал ее растерянность. Но вот чего он никак не мог понять — почему голос бледнолицего был полон такого гнева.

— Почему я? — взорвался он. — Почему я должен спасать ваши жалкие задницы? Я вас не знаю, вы меня не волнуете, я не хочу иметь с вами ничего общего — так почему я? Почему я во все это ввязался?

— Эй, мистер, — сказал высокий худой черный мужчина, который, похоже, мог быть священником. — Почему вы так обозлились на нас? Мы же ничего не сделали.

— Именно! В этом-то и дело! Почему никто из вас не сшиб его с ног?

— У нас не было оружия! — крикнул кто-то.

— Что и знал этот подонок. Он знал, как обращаться с человеческим стадом. Трусы! Меня тошнит — от всех вас!

На него было страшно смотреть. Казалось, что этот парень сейчас так же слетел с катушек, как и серийный убийца, которого он только что прикончил. Сэнди уже начало казаться, не сменили ли они одного серийного убийцу на другого, как поезд с грохотом влетел на станцию «Семьдесят вторая улица». Он увидел, как бледнолицый мужчина сунул в карман пистолет и развернулся к дверям. Как только панели раздвинулись, он скользнул в них и кинулся на платформу. Через мгновение он исчез в толпе.

Пригнув голову, Джек протолкался сквозь толпу, ждавшую на узкой платформе. Надвинув шапочку почти до переносицы, он прикрывал рукой лицо, растирая щеки и глаза, словно они зудели.

Ну, повезло! Черт бы побрал это гребаное везение! Ну почему в моем поезде, именно в моем вагоне?