Михаил Горожанин - Огненная кровь

Потом кивнул и извлек откуда-то пластиковую бутылку. Торопливо сунул ее в рот, крутанул зубами крышку. Аккуратно плеснул водой на сердце девушки вокруг левой груди. Краснота медленно, словно нехотя, убралась в стороны.

Милада судорожно вздохнула.

– Откройте ей рот, – приказала блондинка.

– Надеюсь, вы ее подруга? И знаете что делаете?

– Не ваше дело.

– Вы думаете? – осторожно спросил он. – Я вижу, что и лечить вы ее собираетесь весьма нетрадиционно…

Девушка посмотрела прямо ему в глаза и твердо сказала:

– Просто делайте, что говорят.

Мужчина аккуратно разжал стиснутые зубы спасаемой, и блондинка быстро запихнула той в рот зеленый комок. Милада дернулась, глаза ее раскрылись. Она попыталась выплюнуть массу, забившую рот.

– Держите ее! Зажмите ей рот! Она должна проглотить это!

Милада чувствовала, что ее что-то душит. Что-то мерзкое, зловонное. Она попыталась закричать, но то, чем был наполнен ее рот, провалилось в горло. Она рефлекторно сглотнула.

И все кончилось.

Она с легким стоном откинулась назад, вновь потеряв сознание. Но дышала уже вполне ровно.

Оксана посмотрела в глаза мужчине.

– Спасибо за помощь. Помогите донести ее до машины.

Павел поднял Миладу на руки.

– Как ее зовут? Где я могу ее найти?

– Это совершенно неважно. Еще раз спасибо.

Он хмыкнул и молчал, пока не усадил спасенную девушку на переднее сиденье тонированного «Санта-Фе». Хотел что-то сказать, но, подняв голову, встретился взглядом с молодым парнем, неподвижно сидевшим на заднем сидении, прикрывшись курткой до горла. В чертах его лица была какая-то хищность, а во взгляде, которым незнакомец буравил его, сквозила боль и неприкрытая враждебность. Краем глаза Павел заметил еще одного, точную копию первого, почти полускрытого сейчас передним сиденьем.

– Дальше мы сами, – твердо сказала блондинка, отодвигая его и закрывая дверь. – Еще раз спасибо.

– Я бы хотел…

– Спасибо за помощь, – отрезала она, быстрым шагом огибая капот.

Когда машина отъехала, Павел посмотрел ей вслед, фиксируя приклеенный на стекле транзитный номер. Затем провел рукой по воздуху, словно ловя удаляющуюся машину за хвост, потянул на себя и прижал растопыренную ладонь ко лбу.

Потом достал мобильник.

– Кто? – поинтересовались на другом конце сонным голосом.

– Это Паяц. Шут, ленивая субстанция, держись! Ты не представляешь, какая у меня новость! Никто не представляет…

– Не может быть… Ты что, нашел его?!

– Не ори! А хотя нет – ори! – радостно расхохотался Павел. – Угадал! Я сам не поверил! Черт! Да я до сих пор не верю! Я уже почти решил, что это бесполезно, но оно случилось! Я подчищал за проснувшимися кикиморами в Твери, но там я не был уверен… Но сейчас…

– Проклятье! То есть я хотел сказать…

– Да я понимаю. – Павел некоторое время слушал, как на другом конце линии радостно вопит собеседник. Переждав, неохотно добавил: – Я не успел ее задержать. Зато взял слепок следа.

– Ее?!

– Да. Это девушка. Кстати, ездит на машинах в сопровождении недавно инициированной колдуньи и молодых оборотней. Как тебе такое?

– Вошла в силу… Паяц, ты абсолютно уверен?

– Шут, я первый из созданных! Я касался ее! Уверен ли я?!

– Молчу… Молчу… Неужели нашли?

– Да. Теперь главное – найти ее и все сделать правильно, чтобы она не натворила бед и чтобы нормально восприняла правду. И взять под защиту.

– Это верно.

– И, Шут… У меня для тебя еще один сюрприз…

Новенький «Санта-Фе» мягко покачивался на ходу. Милада сидела, откинувшись на спинку сиденья, и устало смотрела на дорогу. У нее ныло все тело, во рту смердело от проглоченной смеси. Оксанка, нетерпеливо ругаясь, чего Милада за ней никогда в жизни не замечала, преодолела пробку на Ленинском, вырвалась за городскую черту и теперь гнала на ста шестидесяти, виляя в потоке. Когда машина кренилась, сзади еле слышно стонали оборотни. Милада, превозмогая тупую боль во всем теле, повернулась в кресле и посмотрела на них. Куртки, которыми парни прикрывались, давно сползли на пол, видимо оборотни больше не в состоянии были их держать.

У Раха все левое плечо было в сочившихся кровью дырках от пуль. Да, подумала Милада, вряд ли от сустава хоть что-нибудь осталось. Потом он убрал руку с живота, и она судорожно вздохнула. Если анатомия оборотня похожа на анатомию человека, то у парня были дырки напротив печени и желудка. Во находился не в лучшем состоянии. Все лицо у него залила кровь, один глаз закрылся иссиня-черным кровоподтеком, но пулевое ранение у него оказалось только одно, в грудь. При каждом выдохе из отверстия на груди пузырилась кровавая пена, из чего Милада сделала неутешительный вывод, что пуля пробила легкое. И еще у него были изрезаны руки. Прямо искромсаны. Лоскуты кожи и мышц висели ужасной бахромой. В одной из ран виднелась кость руки. Кровь запеклась.