Роберт Говард - Луна черепов

К несчастью, легкие крылья смерти унесли душу последнего из атлантов прежде, чем тот успел поведать Кейну об этой развилке. Ладно, сожалеть, что узник не протянул еще хотя бы несколько мгновений, было бесполезно.

Кейну не оставалось ничего другого, как положиться на удачу. Время раздумий миновало, он выбрал правую лестницу и ринулся вверх. Теперь ему было не до осторожности. Чутье подсказывало Кейну, что страшное жертвоприношение вот-вот должно начаться.

Когда перед ним открылся коридор, англичанин обратил внимание, что гранит стен сменился каменной кладкой. Наконец он покинул подземелье под Городом Мертвых и находился внутри какого-то рукотворного здания — хотел бы он верить, что это и была Башня Смерти. Пуританин с нетерпением ожидал появления следующей лестницы, и в самом деле она вскоре показалась. Но вместо того, чтобы вести вверх, ступени уходили вниз!

И в этот момент ушей Кейна коснулся неясный гул. Казалось, тяжелая вибрация исходила от толстых стен. Сперва он не понял, что это такое, но потом, к своему ужасу, опознал в звуке слитное скандирование тысяч голосов. У Черного Алтаря началась церемония встречи Луны Черепов.

Возвращаться назад было поздно, и Соломон Кейн помчался вперед во всю прыть. Повернув за угол, англичанин чуть не врезался в преграждавшую коридор каменную дверь. Как раз на уровне глаз в ней было проделано смотровое отверстие. Он приник к нему и… вздрогнул от ужаса. Он выбрал не ту лестницу! И она вывела его не в Башню Смерти, а в какое-то здание неподалеку.

Глазам его предстала потрясающая воображение безумная сцена. На широкой открытой площади — видимо, центральной площади Города Мертвых, — у подножия высоченной черной башни, вздымавшейся над окружающими город горными хребтами, обнаженные чернокожие девушки извивались и корчились в невообразимом танце. Выстроенные в два длинных ряда танцовщицы раскачивались и подпрыгивали, но тем не менее оставались точно на своих местах, в унисон выкрикивая странные, режущие слух бессмысленные фразы.

Натертые маслом тела выгибались и скручивались в буйном причудливом ритме, взлетали и кружились факелы, которые негритянки держали в обеих руках. Лунный свет и огненные блики бесстыдно ласкали обнаженные тела.

Всю остальную площадь заполняла толпа негарийцев обоих полов. Между пляшущими девушками и краем толпы оставалась узкая полоса шириной не более дюжины шагов, заполненная огромным количеством факелов. Мятущиеся языки огня озаряли целое море залитых потом оскаленных лиц, отражаясь во множестве блестящих экстатичных глаз, обращенных вверх в предвкушении долгожданного мига, когда острое лезвие вспорет нежную кожу и рука жреца вознесет над толпой сочащееся кровью сердце. Время от времени вся толпа хором подхватывала выкрикиваемые Звездными Девами фразы.

Гигантской тенью, глыбой овеществленного мрака возвышалась над головами подданных Накари зловещая Башня Смерти. Совершенно ровную поверхность гигантской колонны из черного камня не нарушало ни одно отверстие или выступ, лишь высоко-высоко, вделанный в варварски изукрашенную раму, злобно скалился извечный символ смерти и тлена. Это и был череп Накуры!

Кейн вздрогнул — от него исходило отчетливое жутковатое свечение, подобное свечению болотных гнилушек! Однако пуританин решил, что «божественное» свечение было организовано жрецами, таившимися внутри башни. Соломон Кейн машинально подивился, с помощью каких дьявольских составов жрецы умудрялись в течение столетий сохранять человеческий череп в целости и сохранности.

Но и людское море, и башню, и череп пуританин удостоил лишь мимолетного взгляда. Не они приковывали его внимание и наполняли сердце ужасом. Над плотно сдвинутыми рядами молящихся возвышался огромный Черный Алтарь. А на нем…

— Мерилин! — сорвался с губ Кейна полустон-полувсхлип.

Худенькое белокожее тело было грубо распростерто на черной полированной поверхности. На какой-то миг англичанин ослеп, оглох и потерял способность не только двигаться, но и соображать. Отвратительное чувство полной беспомощности впервые в жизни охватило его. Но вовремя поспеть в нишу, где прятался мошенник жрец, было уже невозможно.

Бледное сияние полной луны тронуло верх башни, все четче обрисовывавшейся на фоне звездного неба. Луна неумолимо шествовала по небосводу. Луна Черепов.

Речитатив танцовщиц перешел в какой-то животный вой, подхваченный несметным количеством глоток. Ночь наполнилась зловещим рокотом тамтамов. Потрясенный Кейн спросил себя: уж не во внутренних ли кругах преисподней случилось ему оказаться?