Даша Пар - Зло любит меня

— Мне даже любопытно стало, — улыбнулась Милли.

— А где Генри? Почему он ещё не с нами? — оглянувшись, поинтересовался Берт.

На секунду по нашим лицам промелькнула тень и мы неловко переглянулись.

— Что случилось? — встревожилась Бет, не дождавшись нашего ответа. — Лея, что происходит?

— Генри решил какое-то время пожить отдельно, — наконец, проговорила Милли, опуская глаза. — Он хочет подумать о своём будущем, поэтому…

— Лея? — Бетани сразу просекла, в чём тут дело.

— Пошли на кухню, это только между нами девочками, — поджав губы, сказала я, отпуская руки подруги и идя на кухню.

— Мальчики, вы вещи в комнату оттащите, ведь правда? — светским и до боли женственным голосом поинтересовалась Милли.

— Но я тоже хочу… — начал было говорить Берт, когда его вовремя остановил Риччи.

— Идём, дай дамам посекретничать, — тихо пробормотал он, подхватывая сумки Бетани и таща их на второй этаж.

— Так что между вами случилось? — задала вопрос Бетани, когда мы собрались на кухне.

Я села за стол, подперев запястьями подбородок, а Милли прислонилась к холодильнику, демонстративно скрестив руки на груди. Бетани оставалось только беспомощно переводить взгляд с меня на неё.

— Генри, он… — начала говорить, но быстро умолкла.

— Он подрался с Рональдом, — сообщила Милли. — Вульгарно и прилюдно.

— Но почему? — Бет широко распахнула глаза, уставившись на меня. Да, как будто бы я во всём виновата!

— Потому что наша милая Лея вздумала целоваться со своим начальником! — продолжила свою уничижительную речь Милли. — Потому что Лея сочла за труд поговорить с Генри прежде, чем начать строить свою личную жизнь с человеком, которому мы должны приличную сумму денег. Потому что Лея решила целоваться с ним на пороге нашего дома, даже не подумав о том, что их могут увидеть и что об этом может подумать Генри, учитывая всё то, что он говорил о Рональде. Я всё верно объясняю, да Лея? — с неприкрытым вызовом в голосе, звонко спросила Милли.

— Мил, прекрати! — вместо меня воскликнула Бетани. Девушка коснулась моей руки и сжала её. — Лея, скажи хоть слово?!

— Да что вы все ко мне пристали! — я отдёрнула руку и сжалась, спрятав ладони между колен. — Да — я целовалась с Роном, да я сделала это возле входной двери, и нет, я, между прочим, говорила об этом с Генри! Давно, ещё до приступа, но говорила! И он ничего мне не сказал! Хватит на меня нападать, Милли!

— А что, по-твоему, всё хорошо? — процедила она, отталкиваясь от холодильника и подходя к столу. — Если бы ты нормально поговорила с Генри, он бы не ушёл!

— Он всё равно бы это сделал, дура! — закричала я, вскакивая на ноги. — До тебя когда-нибудь дойдёт эта простая истина? Генри уже давно хотел уйти! Я просила, умоляла его не бросать нас, но он всё равно это сделал! И причина не в том, что я целовалась с Роном или встречалась с Марком! Я не знаю, что все эти месяцы так гложет его, однако он таки решился бросить нас! — приложив руки к лицу, смахнула злые слёзы, а затем продолжила чуть подрагивающим голосом. — Милли, если бы дело было во мне… я нашла бы способ его остановить. Но… он так долго чего-то ждал! Я не железная, я хочу любить и хочу жить и чувствовать! А он всё время отталкивал меня. Если ты думаешь, что я не пыталась с ним поговорить, то ты глубоко заблуждаешься! Просто дело не во мне…

— А в чём тогда? — с усталой, невыносимой тяжестью и грустью в голосе спросила Милли. Она села за стол и закрыла лицо руками.

Я внезапно поняла, что Милли двадцать лет и что ей некуда идти. У неё нет семьи, нет близких родственников и она совершеннолетняя. Её мать алкоголичка исчезла из жизни девушки, когда той было шестнадцать лет. Милли прибилась к нам в прошлом году и никогда не рассказывала о том, что делала до встречи с нами. Но я догадывалась по пурпурной татуировке в виде розы на её лодыжке с вульгарной надписью Лили. Я осознала, насколько ей важна наша семья. Милли прошла через многое, она употребляла наркотики и пила. Не знаю, как Генри удалось вытащить её из этой тьмы, но девушка полностью переменилась за этот год. И теперь я стала понимать, чего на самом деле боится Мил. Она боится вернуться туда, в тот ад, из которого чудом сбежала.

— Милли… — осторожно положив руку ей на плечо, прошептала я.

— Вот чёрт! — зло выругалась Бетани. — Какое же…

— Не надо, — еле слышно сказала я, отрицательно покачав головой.

Милли убрала руки от лица. Её глаза, сухие и покрасневшие, смотрели прямо перед собой. Рот сжался в еле видную прямую линию.