Саймон Грин - Город, где умирают тени

— Давненько. Но вот собралась с духом и… Войти можно?

Только сейчас Сюзанна обратила внимание на то, как бледна Полли и вся дрожит — не столько от утренней прохлады, сколько от внутреннего напряжения.

— Заходи, конечно! — Сюзанна схватила Полли за руку, втащила в дом, захлопнула за гостьей дверь, а затем чуть не задушила в объятиях.

Они прильнули друг к другу так неистово, словно каждая страшилась, что другая может исчезнуть, если они не будут сжимать друг друга достаточно крепко. Слезы радости бежали по их щекам, когда обе пытались сказать, как рады были они видеть друг дружку, но сказать не получалось, да и слова сейчас были лишены смысла. Наконец женщины расцепили объятия и, держась за руки, несколько мгновений рассматривали друг друга. Сюзанна кивнула на два стула за столом, и подруги сели. Полли обвела взглядом захламленную комнату и впервые улыбнулась.

— Мне казалось, я помню, какой здесь всегда свинарник, но надо было у тебя побывать, чтобы воочию убедиться в этом. В честь дня моего рождения — разреши мне тут прибраться? Если поискать, тут под кучами мусора можно найти парочку твоих любовников.

— Оставь мой дом в покое, — сказала Сюзанна. — Меня такой «порядок» устраивает, так удобней. Полли, как я рада тебе. — Сколько же лет прошло — десять? Честное слово, я уж не чаяла увидеть тебя когда-нибудь за пределами того проклятого дома. Что случилось? Что-то ведь должно было случиться! Давай-ка рассказывай все по порядку, в сочных и пикантных подробностях. Я хочу знать все.

— Погоди, — сказала Полли, натянуто улыбнувшись. — Дай отдышаться. Сегодня я впервые вышла из дому и проделала кое-какой путь с тех пор, как начались мои беды, и меня еще немного колотит. Сюда я добралась на такси, но почти все время, пока ехала, боялась смотреть в окно. Мир кажется таким огромным, а я еще не готова его принять. Даже от небольшой прогулки по берегу реки к твоей хижине у меня сердце зашлось. Наверное, пройдет еще какое-то время, пока я окончательно привыкну к свободе. Ты помнишь, как мы с тобой ходили повсюду, когда были чуть помоложе? Вечеринки, танцы, концерты, марши протеста — ничего не пропускали, две отчаянные девчонки кутили до утра. Две чертовки. Мучители парней — сколько их теряли голову. Мы красили пряди волос над раковиной в кухне твоей матери, потому что думали, что так будет еще отвязнее. Выглядеть распущенной было тогда клево. Помнишь, как ходили на танцы и бегали в туалет проверять, в порядке ли макияж, и там же спорили, каким парням можно позволить закадрить нас в этот вечер? Теперь кажется, будто все это было в другом мире. С трудом верится, что той девчонкой была я. Будто из центровой девушки я в мгновение ока превратилась в старую деву.

— Перестань, — перебила ее Сюзанна. — Ты ни в чем не виновата. Ты была в беде, точнее, беда тебя сцапала и держала, а ты справилась с ней, как смогла. Любой другой давно бы уже сломался. Я всегда знала, что ты справишься. Бог ты мой, как же я рада снова видеть тебя, Полли! Разговоры по телефону, конечно, поддерживали нашу связь, но все равно это было не то. А теперь, пожалуйста, расскажи, что там, черт возьми, приключилось, я больше не могу терпеть!

— Ко мне пришел один человек, — сказала Полли. — Когда-то давно, еще в детстве, я его знала. Он и освободил меня от прошлого. Его зовут Джеймс Харт.

— Да ты что? К тебе пришел Джеймс Харт! Карты мне сказали о его приходе с неделю назад, и я слышала, что он здесь, но я не встретила никого, кому довелось бы с ним поговорить. Ну, как он? Симпатичный? Страшный? Его… можно потрогать руками, он — материален?

Впервые Полли рассмеялась:

— Вполне… Вообще-то лучше спроси его об этом сама. Он удивительный человек. Говорит мало, но в нем такая силища — ты не поверишь! В нем таится потенциал, и это делает его исключительным, хотя сам он пока не очень-то сознает.

— Еще бы он сознавал, — невозмутимо сказала Сюзанна. — Карты мне уже давно говорят, что уже несколько месяцев что-то поистине могущественное приближается к нашим краям. Хотя вынуждена допустить, я никак не думала, что речь идет о Джеймсе Харте. И не думаю, что кто-либо здесь ждал его, за исключением разве что Дедушки-Времени. Ты первая, кто нашел его… И что, ему удалось воссоединить тебя? Всю-всю?

— До единой частички. Я снова единое целое. Но он на этом не остановился…

— «Не остановился»? Он сотворил что-то еще? Построил тебе новый дом?

— Он вернул мне отца. Папа жив — благодаря Джеймсу Харту.