Саймон Грин - Город, где умирают тени

И вот Питер бежал, чтобы остаться наедине с собой, хотя самовольная отлучка — серьезное нарушение устава. Само собой, долго он отсиживаться не собирался. Иначе его по возвращении расстреляют как дезертира. А список нарушений, подпадавших под расстрельную статью, у крестоносцев длинный. Нарушение устава — страшное дело. Офицеры крестоносцев подчинялись верховному главнокомандующему, а тот — непосредственно Господу Богу, так что нарушение устава являлось богохульством.

Колдер верил главнокомандующему. Верил Уильяму Ройсу всем сердцем и душой. Ройс спас его, когда в его душе не оставалось ничего, заслуживающего спасения. Нельзя сказать, что он совсем перестал верить, — он и сейчас готов был умереть за Уильяма Ройса. Просто он почувствовал, что не может больше лишать жизни других за Уильяма Ройса.

Питер услышал приближающиеся осторожные шаги и резко вскинул голову. Низенькая коренастая фигура вошла в проулок и направилась прямо к нему. Колдер схватил винтовку и вскочил. Его отлично натаскали: винтовка держала на мушке цель прежде, чем сам Питер осознал, что делает. Когда низенькая фигура попала в полосу света, дыхание у Питера перехватило: четырехфутовый плюшевый медвежонок с золотисто-медового цвета шерстью, в ярко-красных штанах и жилете и в длинном ярко-синем шарфе. Глазки у него были темные, необычайно смышленые и полные сострадания и всепрощения. Колдер опустил винтовку.

— Но… Я тебя знаю, — прошептал он. — Ты же плюшевый Мишка. Я мальчишкой зачитывался твоими приключениями. Что ты здесь делаешь?

— Люди перестали в меня верить, — ответил Мишка. — Город этот — место, куда приходят умирать мечты, приходят стареть игрушки. А ты здесь зачем?

— Не знаю. Я уже ничего не знаю. Верховный сказал, что город кишит нечестивцами и демонами…

— Нет тут никаких демонов, да и нечестивцев не так уж много. Ну вот я, например. Или другие необычные существа из книг. Мы здесь, потому что люди перестали верить в сказки про нас. И пока существуют такие места, как Шэдоуз-Фолл, ничего не потеряно. Мы все здесь, потому что хотим немного покоя на закате жизни.

— Ройс сказал, что вы смертельно опасны.

— Винтовка-то у тебя.

Колдер отшвырнул винтовку, нерешительно шагнул вперед, а затем упал на колени и обнял Мишку. Он зарылся лицом в густую золотистую шерсть медвежонка и зарыдал о своем забытом детстве и горькой судьбе. Мишка крепко сжимал его короткими сильными лапами, понимая все, прощая все, и впервые за долгое время Питер Колдер почувствовал на душе покой. Ведь, в конце концов, если ты не веришь в плюшевого медвежонка, в кого вообще ты способен верить?

Снова в переулке послышались шаги, и Питер с медвежонком разняли объятия. Колдер автоматически поискал взглядом отброшенную винтовку, но дотянуться до нее возможности не было. Мишка остался стоять и спокойно смотрел, как приближается незнакомец. Вот он вошел в полосу света, и сердце Колдера ёкнуло: высокий, сухопарый, с руками хирурга и в офицерской форме полковник Феррис, по-видимому, закончил допрос задержанного. Колдер сделал движение, чтобы встать между полковником и медвежонком, внезапно испугавшись, что Феррис просто пристрелит Мишку на месте как демона. Губы Ферриса скривила ледяная улыбка:

— Ты разочаровал меня, Колдер. Я был о тебе лучшего мнения. Позволить одурачить себя невинной внешностью, и это после стольких разъяснений и предостережений. Здесь ничему нельзя верить, сынок. Отойди-ка, дай мне самому разобраться с этим гаденышем.

— Не убивайте его, — дрожащим голосом произнес Колдер. — Это же плюшевый Мишка. Он был моим кумиром в детстве. Да он был кумиром всех детей. Я… Я не позволю вам застрелить его.

— Отойди в сторону. В сердце крестоносца нет места жалости. Мы выполняем задание Господа, и не нам подвергать сомнению его целесообразность. Тварь, стоящая у тебя за спиной, — отродье дьявола. Она воплощает в себе все то, от чего мы клялись очистить этот город огнем и мечом. Еще не поздно, Колдер. Господь пока не оставил тебя. Но ежели ты останешься стоять там, где стоишь, я, не раздумывая, застрелю тебя, чтобы потом добраться до демона. Отойди, сынок.

Колдер попытался было сказать «нет», но был так напуган, что слово осталось на его языке, и он лишь беспомощно помотал головой. Полковник поднял пистолет и выстрелил в Колдера почти в упор. Колдер вскрикнул и вскинул руки, словно пытаясь защититься. Эхо выстрела еще не угасло в переулке, когда Колдер понял, что он не ранен, и опустил руки. Он оглядел себя, но на теле и одежде не было ни следов крови, ни пулевого отверстия.