А затем каким-то образом она оказалась на пассажирском сиденье, пристегнутая ремнем, хотя она не помнила, когда сделала это, и минивэн ехал на север, вдаль от Морганвилля.
Прочь от всего, что она оставила позади.
Она завертелась на сиденье, чтобы увидеть удаляющихся Шейна и Еву. Только тогда, когда она перестала видеть рекламный щит, она повернулась и сделала глубокий вдох. Я не буду плакать, говорила она себе. Не буду.
Наконец, ей пришло в голову задать очевидный вопрос своему отцу.
— Где мама?
— Она сказала, что встретит нас в аэропорту. С тобой все в порядке, детка? — спросил ее отец. Он не сводил глаз с дороги, и его голос звучал нейтрально, но он вытянул свою правую руку, и она взяла ее. — Моя девочка. Ты в порядке. Я помню, ты ехала сюда, ну знаешь, в университет. Ты казалась тогда такой маленькой, дорогая, и более уязвимой. Посмотри на себя теперь — ты прекрасная, уверенная, молодая женщина. Я очень горжусь тобой. И я знаю, что это было трудно для тебя.
Она не чувствовала себя милой или уверенной, или женщиной. Единственное, что она чувствовала, это то, что она была молода, и прямо сейчас на душе было тоскливо. Но она все равно улыбнулась и сглотнула слезы, а когда ее голос успокоился, она спросила его, как продвигалась его работа, и что доктор говорил о его сердце, и о тысяче мелочей, из которой состояла любовь.
Они проболтали весь путь до Мидленда.
* * *
К удивлению Клэр, в аэропорту ожидала не только мама. Там была вечеринка. Когда они с папой вошли внутрь, везя в тележке два чемодана, она сразу же увидела гигантский ярко-розовый плакат, который гласил "ПОЗДРАВЛЯЕМ!", с огромными пучками воздушных шариков на обоих концах. И толпа. Восторженная толпа.
Если честно, она не знала, что видела перед собой… а потом лица стали попадать в фокус. Ее учителя из средней школы — миссис Стрит, миссис Ист, мистер Попп, мистер Шелтон… ее любимые учителя. А потом одноклассники, по крайней мере десять из них. Некоторые были друзьями, но случайными; большинство из них только окончили среднюю школу, догадалась она, так как они были ее возраста. Она была на два-три года впереди них, благодаря тестированию по самым основным предметам.
Она не скучала по ним, но, так или иначе, видеть их было приятно… и странно, как во сне, где все из прошлого вдруг оказались в настоящем, бросаясь в неё всем подряд. Это было странно, смешно и замечательно, а когда она обнималась со всеми и получала похлопывания по плечу, переходя в головокружительном танце от человека к человеку, она чувствовала, будто все в аэропорту уставились на нее, задаваясь вопросом "что, черт возьми, происходит".
Затаив дыхание, она внезапно остро почувствовала, кого не хватает: Шейна. Евы. Майкла. Мирнина. Может, даже Амелии и Оливера, и полдюжины других, кого она знала — неожиданно — она будет жалеть, что их не было здесь, чтобы увидеть это. Мирнин был бы в восторге. Он бы взял кучу кексов из упаковки и пунш из холодильника из-за того, что заметил бы, как замечательно выглядела красная жидкость, как разбавленная кровь… а Шейн устало пригрозил бы заколоть его. Ева проголосовала бы за. Майкл рассмеялся бы.
И внезапно ей показалось, что в ее голове накопилось слишком много всего, и в то же время слишком мало.
Аэропорт Мидленда точно не предназначался для празднования, но это, казалось, вызвало улыбки на лицах охранников, и даже у измученных, уставших бизнес-туристов с их набитыми, крепкими чемоданами. А чемоданы Клэр были в горошек, лимонного и фиолетового цветов. Она не была уверена, были ли они слишком странными или же нет, но, по крайней мере, она не потеряла их.
Вечеринка была короткой — пятнадцать минут, а потом папа Клэр начал бодро напоминать людям, что у нее самолет. Ее мама крепко обняла ее, когда первые посетители стали уходить, и сказала:
— Я так рада видеть тебя, милая. Даже только для этого, — она отстранила Клэр на расстояние вытянутой руки и обвела своим материнским изучающим взглядом сверху до низу. — Ты выглядишь немного похудевшей, милая. Ты ешь?
— Да, мам, я ем. Не волнуйся. Как только я доберусь до Бостона, обойду все закусочные, кафетерии и пиццерии, так что я, наверное, наберу десять фунтов за первую неделю.
— Ну, тебе не помешают лишние десять фунтов, так или иначе, — она нервно поправила волосы Клэр, отводя их от лица. — О, дорогая, тебе бы не помешало постричься. Так. Обещай мне… как думаешь, у тебя есть все, что нужно? Тебе нужны листы, или полотенца, или…
Читать дальше