Нина Леннокс - Сожжённый заживо (Вампиры)

Снова этот ледяной тон.

— Кристиан, всё хорошо. Иди ко мне, — сказала я и потянулась к нему для поцелуя.

Но он сжал мои руки и наклонившись сказал: "Не хочу больше никогда тебя целовать. Ты — не то, что мне нужно. Одевайся. Позавтракаешь дома."

Только теперь я узнала, что такое боль. Боль-это не удары Бена, это не крики мамы и не уход отца. Боль-это осознание своей ненужности для кого-то очень важного в твоей жизни. И когда он успел стать таким важным? А сердцу и не надо много времени.

— Кристиан, всё хорошо, правда. Не отталкивай меня, прошу, — всхлипнула я. — Мне и так больно.

Глаза его прожигали моё лицо. Взгляд горел диким огнём. Наверное, он сейчас убил бы Бена. Потом его взгляд опустился мне на грудь, на 2 синяка на левой груди. Мне кажется, или на кухне завибрировал пол? Теперь он убил бы и себя тоже.

— Анна, это всё было ошибкой. С этого дня я клянусь тебе, что не подойду и близко. И оденься уже, наконец!

Урод. Самый настоящий козёл. Ненавижу его и всех мужчин вообще.

Быстро одевшись, я направилась к выходу, но быстро опомнилась.

— Я не могу пойти домой. У меня всё лицо разбито.

— Тогда звони своей подружке. Я тебя отвезу к ней, пусть загримирует тебя.

Точно! Бобби. Как же она была нужна мне сейчас.

Через минут 20 я уже сидела у неё дома и ревела. Рыдала я, наверное, с час, не произнося ни слова. И она всё поняла. Ждала, когда я буду готова поделиться своей болью с ней.

— Он бил тебя? — вскрикнула Бобби и сжала кулаки. — Я убью его! Прямо сейчас пойду в универ и изобью до полусмерти. А потом попрошу Мэта его изнасиловать.

Мэтт-брат Бобби. Хм. он был геем. Поэтому в эту угрозу я поверила, не задумываясь.

— Не надо, Боб. Кристиан с ним разобрался. Вроде как. Я не знаю что с ним и где он сейчас. Но он явно получил по первое число.

— А как Кристиан узнал, что ты у Бена? — удивилась Бобби.

— Не знаю….я не знаю, Боб. Он просто взялся из ниоткуда, — прошептала я и посмотрела на Бобби, будучи в глубоком шоке. — Не имею ни малейшего представления, откуда он узнал.

— Не проблема. Спросишь завтра. Вы же встречаетесь, как я поняла?

Здесь моё сердце опять не выдержало, и я залилась слезами с новой силой. По прошествии ещё получаса, я рассказала и об этом ей.

— Недостаточно хороша? Да это он не стоит и мизинца твоего, Энни. Какие же они все уроды! Давай последуем примеру Мэтта и станем лесбиянками? А что! Из нас выйдет отличная пара. Ну, соглашайся, Энни!

Умеет же она поднять мне настроение. За это я её и любила.

— Я люблю тебя, Боб.

Просто, но так важно.

Замазав лицо тремя слоями тоналки, я пришла домой. Дома опять никого не было. Только записка, говорящая о том, что мама сегодня работает, а вечером ужинает с Джеком. Ну, хоть у кого-то всё хорошо. Выпив успокоительного, я легла спать. Завтра буду решать, как жить дальше. Если я вообще смогу жить дальше.

У нас что землетрясение? Почему так трясёт? Открыв глаза, я увидела маму в слезах, трясущую меня за плечо.

— Что, что случилось? — не могла понять я спросонья.

— Кто это сделал, Энни? Те же подонки, что избили Бена? — спросила она, всхлипывая.

Чего? В голове туман, перед глазами тоже. Ничего не пойму.

— Мам, давай я сейчас встану, умоюсь, и мы поговорим. Пожалуйста. Я ничего не понимаю.

— Хорошо. Жду тебя на кухне через 10 минут.

Мама была настроена решительно узнать всю правду. Значит правду и узнает. В последнее время я стала придерживаться такой линии. Умывшись, я рассмотрела лицо и оценила как "нормальное". Синяки стали менее заметными, губа зажила. Мазь от синяков действует. Нанесла ещё, да побольше, собрала волосы в хвост и вышла, собираясь откровенно поговорить с мамой.

— Чай или кофе, Энни?

— Кофе, мам. Спасибо.

— Итак, кто это сделал? — спросила она жёстким тоном.

— Бен, — сказала я как что-то само собой разумеющееся.

Мама даже чашку выронила. Ну вот, теперь мыть полы и собирать осколки. А ещё делать ей новый кофе.

— Я не ослышалась? Ты сказала Бен?

— Да, мама, это сделал Бен. Я сказала, что мы должны расстаться, и он накинулся на меня с кулаками.

— Не может этого быть. Это же Бен, которого я знаю с детства. Как он мог?

Мама была в шоке. Да я сама с трудом в это верила, но я была как бы непосредственным участником этого всего шоу, поэтому сомнений быть не могло.

— А что с Беном, мам? — спросила я, вспомнив, что она говорила о том, что его избили.

— Он сейчас лежит в больнице. В реанимации. Его кто-то зверски избил. Переломаны обе ноги, правая рука, ключица, сломана челюсть, сотрясение мозга. Врачи боялись, что он не выживет.