М. Джеймс - Город гибели

Он в два широких шага пересек комнату и, схватив коробку, занес над головой, чтобы вдребезги разбить об пол. Внезапно что-то будто укусило его за палец, и он, взвыв от боли, уронил коробку обратно на стол; ящичек перевернулся, из него хлынули баночки и гримировальные карандаши.

Между тем на пальцах Кельвина, в том месте, где по ним, словно клешня омара, ударила захлопнувшаяся крышка, остался багровый рубец. «Эта тварь меня укусила!» — подумал он, пятясь прочь от коробки.

Серебряная рука поблескивала в полумраке, согнув один палец, точно приглашала.

— Пойми, я должен от тебя избавиться! — сказал Кельвин, в страхе вздрогнув при звуке собственного голоса. — Если копы тебя найдут, я влип!

С этими словами он впихнул весь просыпавшийся грим обратно в футляр, закрыл крышку и, прежде чем взять коробку в руки, с минуту испытующе смотрел на нее. Потом он пронес ее по коридору к черной лестнице, спустился в тянувшийся за домом узкий проулок и там затолкал в недра помойного бака, под старую шляпу, несколько пустых бутылок и коробку от пиццы. Потом вернулся к таксофону и, трепеща, набрал телефон квартиры Дэйни; номер не отвечал, и Кельвин позвонил в «Клуб Зум». Трубку поднял бармен Майк.

— Как делишки, Кэл? — На заднем плане играл музыкальный автомат; «Иглз» пели о жизни в отеле «Калифорния». — Нет, Кэл. Дэйни сегодня раньше шести не появится. Извини. Может, передать ей чего?

— Нет, — сказал Кельвин. — Все равно спасибо.

Он повесил трубку и вернулся к себе, гадая, где черти носят Дэйни. Кажется, ее никогда нельзя было застать на месте. Она никогда не звонила, никогда не давала знать, где находится. Разве не купил ей Кельвин симпатичное позолоченное ожерелье с парой бриллиантиков, чтобы показать, что не злится за того старикана из Бель-Эйр, которого она динамила? Да, ожерелье стоило Кельвину кучу денег; из-за него-то он и попал в нынешний финансовый переплет.

Кельвин стукнул кулаком по карточному столику и попытался разобраться, что к чему: надо было так или иначе раздобыть денег. Он мог бы попробовать заложить свой приемник или даже стребовать с Корки Макклинтона давнишний бильярдный долг, но этого им с Дэйни в Мексике вряд ли хватило бы надолго… Нет, ему кровь из носу нужно было получить свои три тысячи с мистера Марко! А как насчет Кроули? Этот профессиональный убийца прихлопнет его как муху из своего сорок пятого калибра!

Что делать, что делать, что делать?

Перво-наперво, решил Кельвин, пропустить глоток и успокоиться. Он открыл буфет, вынул бутылку джина и стакан, но пальцы его тряслись так, что Кельвин не смог себе налить, поэтому он отбросил стакан и сделал большой глоток прямо из горлышка. Джин опалил горло и пищевод и адским пламенем скатился вниз.

«Черт побери эту чертову коробку! — подумал Кельвин и сделал еще один глоток. — Черт побери мистера Марко! — Еще глоток. — Черт побери Кроули. Черт побери Дэйни. Черт побери идиота, который махнул местами эти вшивые коробки с гримом. Черт побери меня самого, что взялся за эту идиотскую работу…»

Закончив проклятиями по адресу своих троюродных и четвероюродных братьев, проживающих в Аризоне, Кельвин вытянулся на диван-кровати и уснул.

Проснулся он с одной-единственной ужасающей мыслью: копы! Но он был в комнате один, никого больше, никакой полиции, все в полном порядке. Правда, в голове гудело, и свет за небольшими, затянутыми смогом окошками тускнел — вечерело. «Что делать? — подумал Кельвин. — Проспать весь день?» Он потянулся за бутылкой, стоявшей на карточном столике рядом с футляром с гримом, и увидел, что джина осталось примерно полглотка.

Поднеся бутылку к губам, Кельвин проглотил остатки, и в животе забурлило еще сильнее.

Когда его затуманенный взор вновь остановился на коробке с гримом, он выронил бутылку на пол.

Крышка коробки была откинута, а серебряная рука собрала в пригоршню тени синих сумерек.

— Что ты тут делаешь? — невнятно пробормотал Кельвин. — Разве я не избавился от тебя! Разве я не… — Он силился сообразить, что же такое произошло, он припоминал, что вроде бы отнес эту штуковину в помойку, но, впрочем, и такое могло ему присниться. — От тебя одни несчастья, вот что! — закричал он. С трудом поднявшись на ноги, Кельвин, покачиваясь, выбрался в коридор, добрался до таксофона и еще раз набрал номер антикварной лавки.

Низкий тяжелый голос ответил:

— «Магазин антиквариата Марко».

Кельвин вздрогнул; это был Кроули.

— Это Кельвин Доус, — выговорил он, собравшись с духом. — Доус. Да, Доус. Позвольте мне поговорить с мистером Марко.