Эрик Хелм - Уцелевший

«Какое заурядное, ничем не примечательное общество», — мысленно хмыкнул де Ришло.

В этом резонном выводе герцога тотчас укрепило прибытие трех новых визитеров. Лицо китайца, одетого на средневековый лад своей страны, было непроницаемо, но узкие темные глазки выдавали холодную, лютую жестокость; евразиец, у которого уцелела только одна рука левая, ступал беззвучно, словно кого-то выслеживал, высокая женщина с тощей кадыкастой шеей и бровями, сходившимися на переносице, напоминала облезлого марабу, но в остальном не отличалась ничем особенным.

Моката лично принял всех троих, любезно провел подальше от герцога, дабы потолковать о делах, не предназначавшихся, по-видимому, для чужого уха. Но женщина оказалась обладательницей визгливого голоса, понижать который умела плохо.

— Ну-у, Са-аймон, по како-ому слу-учаю вся катава-асия? — вопросила она с несомненным техасским акцентом, растягивая ударные гласные, комкая согласные звуки. — Удачный вечерок, если вспомнить, что сегодня возникло твое натальное сочетание!

«Н-да, — подумал де Ришло. — Положеньице потихоньку проясняется, а сборище кажется все милее и краше.»

Он двинулся к однорукому евразийцу, но Саймон — явно угадав намерение герцога, — быстро извинился перед американкой и заступил приятелю дорогу.

— Вы же до сих пор не пригубили ни капли «знаменитого шерри»! — воскликнул он с чарующей улыбкой. — Не повергайте старого друга в отчаяние. У меня изобилие недостатков, но уж отсутствием гостеприимства покорный слуга никогда не страдал.

«Эге, любезнейший, да ты из кожи вон лезешь, не давая мне поговорить с благородным собранием! Вот и славно. Тогда немножко наступим на мозоль тебе самому. Точнее, стукнем под ложечку — так, для первой острастки.»

— А чем, собственно, занимаются в обсерватории, Саймон? Астрономией или астрологией?

* * *

Испанец недоуменно воззрился на Монсеррата.

— Если не ошибаюсь, — начал он осторожно и вкрадчиво, — на острове испокон веку не водилось волков...

— Почти не водилось, — поправил Бертран.

— ...а потому наш излюбленный способ в этих краях едва ли применим...

— Сущая правда, — спокойно отвечал де Монсеррат. — Волков у нас днем с огнем не отыщешь. Однако до Чертова Болота рукой подать, а комарье там ох и ненасытное.

Родриго медленно расплылся в улыбке:

— Слыхивал я и о таком. Оно, пожалуй, даже лучше, ваша милость. Эй, молодцы!..

Отчаянно отбивавшихся разбойников сшибли с ног, поволокли, прикрутили оставшимися без употребления просмоленными удавками к шершавым стволам, окаймлявшим поляну. Обстоятельный и добросовестный капитан самолично проверил, туго ли затянуты путы, правильно ли завязаны хитроумные узлы. Затем латники рассекли кинжалами одежду пленников, содрали растерзанное тряпье и забили рты обреченных комьями грязной ткани.

— Счастливо оставаться, — процедил Бертран. — Гей, шевелись, ребята!

Родриго не торопясь пересек прогалину, склонился, поднял отрубленную голову Торбьерна за косматые, нечесаные волосы, вознес перед собою, точно фонарь.

— Захватим на память, ваша милость?

— Бери.

Левый глаз покойника неторопливо сомкнулся. Хищная рожа варяга дерзко подмигнула де Монсеррату и застыла навеки, начиная постепенно остывать и коченеть. Барон замер в седле.

— Нет, не надо. Брось.

— Честно заслуженный трофей? Ни в коем разе! Мы насадим его на острие пики и выставим над главной башней, в примерное назидание. Гордиться надобно, Бертран!

— Брось, оставь.

— Ни за что на свете. Уж дозвольте покорному слуге единожды ослушаться!

— И строптив же ты, кастилец... Добро, шевелись!

* * *

— Астрономией, разумеется, — быстро ответил Саймон, проводя пальцем по длинному, крючковатому носу. — До чего же славно увидеться с вами обоими вновь! Шерри? Шампанского?

— Нет, спасибо, чуть попозже.

Герцог подавил усмешку, подметив, как подслушивавший краем уха Моката метнул на Саймона быстрый, предостерегающий взгляд.

— Жаль, вечеринка у нас не вполне обычная, — сказал Саймон мгновением спустя. — Иначе я непременно попросил бы вас остаться. Но именно сегодня предстоит изучить годовой отчет, подвести итоги, балансы... А вы и Рекс — посторонние, и очень боюсь, остальные члены Общества начнут возражать.

— Разумеется, разумеется, дружище! — с готовностью согласился де Ришло. И прибавил веселым шепотом:

— Уже испарились бы, да Рекс настолько увлекся вон той дамой в зеленом, что за уши не оттянуть. Пускай поболтают еще немного, иначе рядом с ван Рином тяжко будет провести остаток вечера.