Мэделин Ру - Приют

Он лег на кровать, не чувствуя ни матраса, ни одеяла. Странно было даже подумать, что он теперь подозреваемый и что полиция считает, будто он напал на Феликса. Неужели они считают, что он причастен еще и к нападению на Йи — и, о боже, нет! — к убийству Джо? Что они скажут, если узнают о том, что он спускался в подвал? Все факты свидетельствовали против него.

За дверью слышались медленные шаги взад-вперед.

«Я должен нанести ответный удар», — подумал Дэн, резко открыв глаза.

В голове проносились сбивчивые мысли. Зачем Скульптору понадобилась дубинка? Это было тупое, грубое оружие. Скульптор был умнее и жестче. Дэна напугало, что он так легко пришел к этому выводу. Он не знал этого человека, но начинал его понимать или, по крайней мере, различать его порок. Так что это говорило о нем?

«Сумасшествие относительно. Оно зависит от того, кто кого запер и в какой именно клетке».

Дэн повернулся на бок и уставился на часы. Если это была борьба против сумасшествия, то у него складывалось ощущение, что он ее проигрывает. Возможно, уже проиграл.

— Я так понимаю, она твой полицейский эскорт? — спросила Эбби, мило округлив глаза.

— Ага. — Дэну не нужно было оглядываться через плечо, чтобы знать: офицер Коутс — так ее звали — стоит в трех футах позади него.

— Так что же произошло прошлой ночью? — задал вопрос Джордан. Утренний свет пробивался в окна кафетерия за его спиной. Очередь за блинчиками обычно растягивалась до двери, но сегодня была значительно короче. Почти треть учащихся летних курсов разъехалась. — Я имею в виду, после того как ты прислал мне сообщение.

— Я не присылал тебе сообщение, — машинально ответил Дэн. Даже думать было больно. Он почти не спал. Голова была ватной. Он с трудом выпил вторую чашку кофе и помахал рукой офицеру Коутс. Она возвела глаза к потолку.

— Ничего не понимаю, — поднимая руки, призналась Эбби. — Он присылал тебе сообщение или нет?

— Джордан получил от меня эсэмэс, оно было в моем телефоне, но я не помню, чтобы отправлял его… потому что я этого не делал. — Это прозвучало действительно странно, поэтому он не винил Эбби за ее скептицизм.

— Нет, — сказала она. — Все равно ничего не понимаю.

— Я тоже. — Дэн разделил вилкой блин на три части и обмакнул один кусочек в сироп на тарелке. Ему хотелось, чтобы еда вновь обрела вкус. Хотелось, чтобы жизнь снова имела смысл. — В любом случае то же самое произошло и с Феликсом. Не хочу в это вникать… Какая-то сплошная неразбериха.

— Ты не хочешь вникать в это? За тобой же по пятам следует коп. Тебе не кажется, что это является основанием для объяснения? — Эбби пристально посмотрела на него через стол.

Дэн понимал, что был не до конца откровенен с ними. Он больше не знал, почему это так. Да, ему нравилась мысль о том, что у него есть хорошие друзья, с которыми он может всем поделиться, но, похоже, он умел только находиться в одиночестве, сам по себе.

— Может, твоим телефоном завладели призраки, — колко заметил Джордан. — Может, нам нужно изгнать из него нечистую силу.

— Не волнуйся, — вмешалась Эбби. — Все это просто недоразумение, я уверена в этом.

«Жаль, что я не так уверен».

— Ха! «Не волнуйся»? — хихикнул Джордан. — Лучше прикажи утке не крякать.

— Спасибо вам обоим. Вы всегда знаете, как поднять настроение.

После завтрака Дэн пошел на занятия вместе со своими друзьями, офицер Коутс следовала в десяти футах позади них.

— Как они считают, что я могу сделать? — вслух поинтересовался Дэн. — Сбегу? Куда я пойду?

— Это и правда уже чересчур, — согласилась Эбби, оглядываясь на их сопровождение. — По крайней мере, она дает тебе пространство. Уверена, могло быть и хуже.

Дэн был благодарен Эбби за то, что этим утром она пыталась найти хоть что-то положительное во всем; ему в жизни пригодилась бы доля ее оптимизма. Дойдя до учебных корпусов, ребята разделились, Джордан отправился на урок математики, а Эбби пошла в сторону художественного корпуса.

Дэн был не готов к такому унижению — явиться на урок с вооруженным эскортом. Офицер Коутс ожидала за дверью класса, но, несмотря на это, он чувствовал на себе обжигающие взгляды. Ученики показывали на него пальцами и открыто шептались. Дэну ничего не оставалось, как опустить голову, записывать конспект и попытаться не разорваться на части от неловкости. Масла в огонь подлила переданная ему записка: «Езжай домой, псих».