Татьяна Корсакова - Хозяйка колодца

– А что там у нас с новым зданием под больницу? – Яриго, сытый и слегка захмелевший, вальяжно откинулся на спинку стула.

– Отделочные работы идут полным ходом. – Хлебников нацепил на вилку маринованный огурчик, полюбовался им секунду-другую и сунул в рот. – Строители работают не покладая рук.

– Строители работают не покладая рук на даче у Тарпищева. – Марьяна, которая до этого не вмешивалась в разговор старших, отложила вилку, с вызовом посмотрела на переставшего жевать Хлебникова. – Я заезжаю в новое здание каждый день, там только видимость работы. До обеда строители режутся в карты, а после обеда едут халтурить на Левый берег.

– Позвольте! – Яриго нахмурил брови, требовательно посмотрел на Хлебникова. – Как это понимать, Яков Семенович?

Прежде чем ответить, Хлебников бросил на Марьяну быстрый взгляд. И взгляд этот не предвещал ей ничего хорошего.

– Факты не проверены, – сказал он мрачно. – Тебе, Марьяна Васильевна, привиделось что-то.

– Ничего мне не привиделось! – Марьяна упрямо мотнула головой. – Бригадир этот ваш – настоящий призрак.

– Почему призрак? – удивился Яриго.

– Потому что неуловимый. Я уже устала за ним по всем берегам гоняться.

– А тебе, голуба моя, и не нужно за ним гоняться, – сказал Хлебников ласково. – Это не входит в твои обязанности. В твои обязанности входит уколы ставить и горчичники лепить. С бригадиром я как-нибудь сам разберусь, без сопливых…

– Яков Семенович! – Марьяна уперлась локтями в стол. – Старое здание уже несколько лет на ладан дышит!

– Ну, несколько лет дышало и еще немного подышит!

– Сквозняки, сырость и грибок, – Марьяна говорила тихо, но твердо. – Проводка никудышная, того и гляди, случится пожар. Пол прогнил, с потолка прямо на головы пациентам сыплются куски штукатурки. Если к осени больница не переедет в новое здание, то ее можно закрывать. Я вообще не понимаю, куда смотрит районная санстанция…

– Марьяна Васильевна! – Лицо Хлебникова налилось нездоровым багрянцем. – Нашла ты время…

– А для таких серьезных вещей всякое время сгодится. – Яриго легонько хлопнул ладонью по столу. – Яков Семенович, мы такие деньги вкладываем в модернизацию больницы, а нашу работу, оказывается, саботируют.

– Да никто ничего не саботирует! – отмахнулся Хлебников. – Просто некоторые, – он бросил еще один хмурый взгляд на Марьяну, – лезут в дела, в которых ни черта не смыслят.

Марьяна хотела было что-то возразить, но в последний момент удержалась, лишь досадливо сжала под столом кулаки. Морган ее даже пожалел. Горячая голова, лезет в пекло поперек батьки, за что наверняка и получает от начальства.

– Возможно, Марьяна Васильевна и в самом деле не все правильно поняла, – сказал Яриго уже другим, более спокойным тоном. – Но с бригадиром вы все-таки побеседуйте, Яков Семенович.

– А какого же года старая больница? – спросил Морган, отвлекая внимание спорщиков на себя.

– А старая больница, – было видно, что и Хлебников рад сменить тему, – конца девятнадцатого века. – Бывшая усадьба графа Лемешева.

– Что-то мы не заметили никакой усадьбы, – оживился Сотник.

– А это потому, что усадьба находится не в самой деревне, а в яблоневом саду, – пояснил Савельев.

– Сад мы тоже проезжали.

– Ага, значит, уже успели напитаться впечатлениями? Граф Лемешев, говорят, был чудаковатым, любил уединение. Потому дом построил на отшибе и засадил все вокруг яблоневыми деревьями.

– Это те самые яблони? – удивился Морган.

– Конечно, нет! – взмахнул рукой Савельев. – Старые деревья постепенно умирали, их вырубали, а на их место сажали новые.

– Какой-то круговорот яблок в природе, – усмехнулся Сотник.

– Дань традициям. Раньше всех все устраивало, а как сейчас, не знаю. – Савельев вопросительно посмотрел на Хлебникова.

– Я пока тоже не знаю, – тот пожал плечами. – Есть кое-какие наметки, но нужно сначала разобраться с более масштабными проектами. Сад постоит.

– Вот так он и стоит больше ста лет. – Савельев пригубил шампанское. – И знаете, что я вам скажу: пусть бы и еще сто лет стоял. Есть в нем что-то особенное, какая-то мрачная, готическая красота.

– На красоте нынче деньги не сделаешь, дорогой мой ученый муж. – Хлебников, уже окончательно пришедший в себя, покровительственно улыбнулся. – Да и какая там, к чертям собачьим, красота?! Один колодец чего стоит! Головная боль, а не красота.

– А что там с колодцем? – Морган украдкой посмотрел на свою забинтованную руку. – Мы видели его сегодня. Даже пытались из него напиться.