Джек Блэксмит - Цирк уродов

— Большой дом?

— Ага, — сказал Рафаэль. — Огромный такой особняк с бассейном. Забор, сигнализация, и патрульные машины постоянно район объезжают.

Гутман нахмурился. Почесал пробившуюся на подбородке щетину. Полицейские патрули усложняли дело. Но ненамного.

— Фотографии сделали?

Барух снова молча кивнул. Этот парень, в отличие от Рафаэля, вообще был немногословным. Человек действия. Жрет, правда, все время, ну, да это ничего. Гутману он сразу понравился.

— Показывай.

Барух толкнул по столу конверт, и Давид тут же прижал его крепкими волосатыми пальцами. Помедлил. Вытащил снимки, раскрыл их веером. Впился взглядом в человека на фото, шагающего по улице.

Дряхлый старик? Одо Вульф даже близко не выглядел на свой возраст: худощавый, крепкий. Загорелая кожа, уверенная походка, острая челюсть, внимательные глаза. Лицо вовсе неузнаваемо, но это, скорее всего, результат пластических операций. Смотрелся Доктор Франкенштейн максимум на шестьдесят пять.

— Хорошо выглядит, сука, — прокомментировал Рафаэль.

Давид кивнул. Сам он выглядел не очень. Сказывались десятилетия нервной оперативной работы, постоянный риск и два ранения, полученные во время операций.

— А чего ему станется, — ухмыльнулся Рафаэль. — Солнце, пальмы, море, домик с бассейном. Райская жизнь!

— Ничего, недолго ему осталось.

Установив местонахождение Одо Вульфа, руководство израильской разведки приняло решение о его тайном вывозе из Аргентины в Израиль. Аргентинские спецслужбы решили в известность не ставить. Существовала опасность, что просьба к местным властям о выдаче Вульфа приведет к его очередному исчезновению.

Хотя пятидесятые годы остались в далеком прошлом, «Моссад» решил действовать по старой схеме.

Аргентина после войны стала настоящим прибежищем для нацистов. Сочувствующий Гитлеру президент Аргентины Хуан Перон закрывал глаза на въезд в страну огромного числа немцев с фальшивыми документами. Многие нацисты даже устраивались на работу в вооруженные силы Аргентины.

Но это было давно. Сейчас, в новом тысячелетии, Гутман даже не рассчитывал на то, что в их сети попадет такая крупная рыба, как Одо Вульф. Тем более что еще двадцать лет назад говорили о его смерти в Панаме. Но Гутман отлично знал, что нацистские вампиры, насытившись когда-то кровью своих многочисленных жертв, живут гораздо дольше обычных людей.

— Вы ведь работали здесь раньше? — спросил Рафаэль.

— Было дело, — скупо улыбнулся Давид.

— Местные помогали тогда?

Руководитель группы откинулся на кресле, расправил плечи и по привычке огляделся по сторонам.

— Помогали? В шестидесятом, когда мы вывозили Адольфа Эйхмана из Буэнос-Айреса, Аргентина обвинила Израиль в грубом нарушении ее суверенитета, — Гутман презрительно хмыкнул. — Только чихать мы хотели на их ноты протеста. Мы накачали его наркотиками, переодели в форму израильского летчика, посадили на самолет и вывезли в Израиль.

— Суд был?

— Конечно. Что мы — звери какие-нибудь? По окончании суда Эйхмана повесили, тело сожгли, а пепел развеяли над морем. После того похищения среди местных нацистов началась паника: некоторые сбежали в Парагвай, другие, как, например, Йозеф Менгель по прозвищу «Ангел Смерти», в Бразилию.

— Я слышал про него, — закивал головой Рафаэль. — Его ведь так и не удалось поймать?

Давид скривился. Он не любил вспоминать о том провале.

— Да уж… Но Вульф — сволочь не меньшая.

— Возьмем гада, никуда он не денется.

Руководитель группы нахмурился. Раньше в подобных операциях участвовало несколько десятков человек: группы захвата и вывоза, группы поддержки и обеспечения, местная агентура. А сейчас? Нет, не тот стал мир. Все, что у него есть, это молокосос, считающий себя Джеймсом Бондом, и постоянно чавкающий отморозок.

Барух, почувствовавший настроение командира, перестал жевать. Рафаэль же уставился на брюнетку в обтягивающем коротком платье. Гутман проследил за его взглядом и недоуменно покрутил головой. Как можно в такой момент думать о бабах?

Начальник группы незаметно вытянул под столом ноющую от перемены погоды ногу и прихлопнул ладонью конверт с фотографиями.

— Слушайте меня внимательно.

Барух прикрыл глаза. Рафаэль с неохотой оторвался от созерцания стройных ножек.

— Когда будем брать Вульфа, в разговоры с ним не вступать. Взять на прием, затолкнуть в машину, связать и обыскать на предмет оружия.

— Какие приемы, какое оружие? — усмехнулся Рафаэль. — Из этого старика уже песок сыпется. Ему же за девяносто!