Джек Блэксмит - Цирк уродов

Генрих обернулся. Но на его лице вместо страха Анджей увидел торжествующую улыбку:

— Здравствуйте, мистер Новак.

Анджей уловил движение сзади, но среагировать не успел. Гигантская тень стремительно надвинулась на него, и чьи-то мощные руки обхватили его, словно щупальца осьминога. Он попытался вырваться, но хватка была железной.

— Познакомьтесь с моим новым помощником.

Анджей попытался разжать объятия, но давление только усилилось. Грудная клетка затрещала. Стало трудно дышать. Поляк попытался дотянуться до кармана куртки, где лежал его пистолет, но тщетно.

Психиатр вытер бумажным полотенцем руки и промокнул лицо.

— Что у вас там? — Он вытащил пистолет полицейского и покрутил его в руке. — Никогда не доверял огнестрельному оружию. — Потом кивнул на спортивную сумку Анджея: — Вижу, вы собрались уезжать. Я тоже. В Аргентине сейчас отличная погода.

Генрих переложил оружие в левую руку, а правой что-то достал из кармана своего пальто. В тусклом свете галогеновых ламп туалетной комнаты сверкнула нержавеющая сталь скальпеля. Анджей почувствовал панику. Алхимик прекрасно знал, как пользоваться этим хирургическим инструментом, предназначенным для рассечения мягких человеческих тканей.

— Давайте прощаться, мистер Новак.

Анджей понял, что сейчас умрет.

Но вырываться не стал. Наоборот, на секунду полностью расслабив все мышцы, осел вниз, выскальзывая из захвата. Хитрость удалась, он успел достать из кармана куртки то, что хотел. За мгновение до того, как гигант позади него снова обхватил его своими руками-щупальцами.

— Что же вы вытворяете? — прошипел Генрих, надавливая скальпелем на горло полицейского. — Хотели показать нам фокус?

Звонкий щелчок, и об пол звякнуло кольцо от гранаты.

— А я уже показал, — прохрипел Анджей. — Абракадабра, ублюдок…

Глаза Генриха расширились от ужаса.

На станцию в этот момент прибыл новый состав. Двери открылись. Немногочисленные сонные пассажиры, подхватив сумки, начали выходить из вагонов.

В этот момент прозвучал взрыв…

В столице Аргентины стояла жара. Солнце било в упор горячими лучами, безжалостно расстреливая всех подряд, не делая различия между туристами и местными жителями. Слабый ветерок, долетевший в город из залива Ла-Плата, безуспешно пытался помочь людям. Нагреваясь по дороге, он бессильно оседал на пыльных улицах пригородов. Аборигены жаловались на прохладу, но прилетевшие европейцы с удовольствием сменили тяжелую осеннюю одежду на шорты и солнцезащитные очки.

В небольшом ресторанчике неподалеку от церкви Эль Пилар скрылись под тенью навеса трое мужчин. Двое из них неделю назад сошли с разных рейсов в аэропорту Буэнос-Айреса. Третий прибыл только сегодня. Одетые в летние брюки и яркие рубашки с пятнами пота под мышками, в очках и с фотоаппаратами на шее, они ничем не отличались от других туристов. Но, в отличие от других туристов, их не интересовала коррида, национальный музей изящных искусств, клубы со знаменитым аргентинским танго и архитектурное наследие конкистадоров.

За столом сидели боевики «Моссада», которые прибыли в столицу Аргентины для поимки нацистского преступника Одо Вульфа, известного узникам лагеря Освенцим под прозвищем «Доктор Франкенштейн». Оперативники, прилетевшие первыми, сняли дом, арендовали машину и установили наблюдение за подозреваемым.

— Информация подтвердилась? — спросил высокий коренастый мужчина лет пятидесяти, руководитель группы, Давид Гутман.

Один из агентов, худощавый симпатичный парень с пронзительными глазами, Рафаэль Якобсон, оторвался от тарелки с мелко нарезанными овощами и, вытирая губы салфеткой, кивнул:

— Это он. По нынешним документам его зовут Хуан Родригес. По старому досье, где он в эсэсовской форме, узнать его невозможно — теперь-то он дряхлый старик. Но мы с Фишем отпечатки пальцев с дверных ручек сняли, пока дома никого не было, и проверили по нашей базе. Сто процентов — он.

Гутман до последнего не верил, что информация, полученная по анонимному звонку в посольство Израиля, окажется правдой.

— Где он живет?

— У него дом на улице Альвенар, в квартале Реколлета. Живет один. Ну, домработница приходящая есть.

Второй оперативник, Барух Фиш, подтверждая слова товарища, кивнул и снова вернулся к еде.

Глаза Гутмана сузились. Он уже много лет охотился по всему свету за бывшими нацистами. Некоторых удавалось найти, другим посчастливилось скрыться. Третьи подохли сами от старости или болезней. Но Гутман очень хотел верить, что даже такие счастливчики всю оставшуюся жизнь провели в страхе перед израильскими мстителями, которые в любой момент могли появиться на пороге их дома.