Константин Николаев - Вампиры и оборотни

После этого решили отправиться на морской берег и там сжечь сердце умершего, чтобы прекратить выходки бруколака, который избивал людей, ломал двери, бил окна, рвал платья у женщин, опустошал кружки и бутылки. Из последнего видно, что мертвец сильно страдал от жажды. Странно только то, что дом консула, в котором мы жили, был пощажен бруколаком. Этот факт доказывает только печальное состояние умственного развития островитян. Воображение было у всех болезненное, расстроенное; целые семейства, опасаясь козней бруколака, оставляли свои дома и уносили постели на окраины города для ночлега. Наступление каждой ночи встречалось всеобщим плачем; даже люди благоразумные бежали из своих домов. О всеобщем предрассудке я решился не говорить ни слова и этим избежал опасности быть признанным неверующим, а также едких насмешек. Свое поведение я оправдываю тем, что невозможно было в самом деле объяснить всему народу его заблуждение. Считавшие, что я сомневаюсь в истинности самого факта присутствия в городе бруколака, подходили ко мне и разубеждали меня в моем неверии. Они хотели уверить меня в том, что умерший бруколак, по свидетельству мясника и миссионера П. Рихарда, был иезуитом. «Это католик, — говорили они, — следовательно, вы должны верить ему». Меня бы и дальше продолжали беспокоить, если бы я отверг и это последнее, столь убедительное, по их мнению, доказательство. Каждое наступающее утро повторялась одна и та же комедия: нас угощали рассказами о новых проделках, в которых упражнялся мертвец, и жаловались на творимые им безобразия.

Некоторые обыватели считали, что для полной безопасности не исполнена существеннейшая часть обряда. По их мнению, следовало совершить обедню после того, как будет вынуто сердце у несчастного. Только при соблюдении этой меры предосторожности, думали они, дьявол непременно был бы изгнан и, без сомнения, больше не смог бы возвратиться обратно в труп.

А так как церемония началась литургией, то дьявол имел достаточно времени удалиться и потом вернуться в тело умершего.

Несмотря на то что так думали многие, дело нисколько не улучшалось. Собирались по утрам и вечерам, спорили, совершали процессии в течение трех дней и трех ночей; священники заставляли прихожан поститься; дома и двери кропили святой водой и наливали ее в уста бедного бруколака. Часто бывая в городском управлении, я всегда настаивал на том, что в благоустроенных государствах в подобных случаях приказывают ночной страже строго наблюдать за всем, что происходит в городе. Совету моему наконец последовали и в первую же ночь схватили нескольких бродяг, которые, очевидно, принимали участие в ночных беспорядках. Через два дня бродяги, когда их выпустили из тюрьмы, возобновили свои проделки, считая их наградой за страдание в тюрьме: опустошили кружки с вином в домах, оставленных на ночь. Граждане опять все приписывали бруколаку и прибегали к молитве.

Однажды после совершения молитвы воткнули несколько сабель в могилу умершего, которого в тот день, по просьбе родственников, выкапывали и зарывали обратно три или четыре раза. Находившийся в это время на острове албанец доказывал, что в подобных случаях нелепо со стороны христиан употреблять сабли. «Вы слепы, вы не видите, — говорил он, — что сабли в точке соприкосновения образуют форму креста и тем самым препятствуют дьяволу выйти из трупа». Утверждение просветителя не имело, однако, успеха. Бруколак нисколько не исправлялся, и все были в страшном смятении, не знали, как избавиться от него, как вдруг, как будто сговорившись, решили сжечь бруколака. Это, конечно, лучше, чем оставлять остров, как некоторые думали. В самом деле, многие семейства собрали свои пожитки с намерением отправиться на остров Сиру или Тину в Греческом архипелаге.

По приказанию городских властей тело умершего было перенесено на вершину горы на острове св. Георга, где был разложен большой костер из сосновых дров с тем, чтобы труп сгорал медленно. Останки несчастного поглотило пламя. Это было 1 января 1701 года. После этого перестали жаловаться на бруколака, говорили, что дьявол ловко обманут, пели песни и проклинали дьявола.

Все жители архипелага держались того мнения, что дьявол может оживлять только мертвецов-греков. Жители острова Санторина весьма боялись таких привидений. Жители острова Мико опасались преследования Тинского епископа столько же, сколько и бруколака. Дело в том, что на остров св. Георга они не пригласили ни одного священника, когда сжигали труп, из опасения, что епископ потребует денег за то, что они без его позволения выкопали и сожгли труп». Всего сказанного достаточно для нашей цели из рассказа г. фон Турнефора.