Константин Николаев - Вампиры и оборотни

«Общество графа Дракулы» из Лос-Анджелеса предприняло серьезное изучение фильмов ужасов и готической литературы и выпускает годовые отчеты о своей деятельности. А вот «Общество изучения вампиров Марти Рикардо» не проявляет особой активности, и издававшийся им журнал заглох; однако его офис в Иллинойсе продолжает работать и выпускает библиографию по вампирологии — самую полную и интересную, по мнению специалистов.

В Нью-Йорке существует центр по изучению вампиров во главе с «вампирологом» Стивеном Капланом; здесь собрана богатая тематическая библиотека. Каплан рассылает специальные опросники тем, кто Считает себя вампирами или подозревает в себе соответствующие наклонности. Каплан считает, что сегодня в Северной Америке живет 150 — 200 вампиров, а всего в мире их около 500. За время своей вампирологической деятельности Каплан участвовал более чем в 1400 радио— и телепередачах. Что ж, наверное, он знает, что делает.

Образ вампира претерпел значительные перемены — от коварного грозного хищника XVI века — к таинственной личности, как доставляющей радость, так и внушающей страх.

Интерес к вампирам не утихает с годами!

В 1729 году один ученый монах-иезуит случайно наткнулся в будапештском архиве на странный документ, который из-за своего жуткого содержания пролежал погребенным под другими бумагами еще целый век. То были судебные материалы по делу графини Эржебет Батори, которая уверовала в то, что кровь убитых ею молоденьких девушек сохранит ее молодость и красоту. Чудовище из Чейте — так назвали ее местные жители — стало женским вариантом насильника и садиста Жиля де Рэ, Синей Бороды, перед которым она, кстати, преклонялась. В чем была причина кровавых оргий этой женщины? Было ли это одним из проявлений вампиризма или садизма? А может быть, целого комплекса патологических свойств ее натуры? Специалистам еще предстоит ответить на эти вопросы, ведь до сих пор о деяниях Кровавой Графини было известно ничтожно мало.

Отечественному читателю впервые предстоит познакомиться с этим расследованием.

Это произошло во времена, когда люди верили в волшебную силу потенциллы, когда на городских рынках и в магазинах можно было купить мандрагору, выкопанную на рассвете из-под ног повешенного. В ту эпоху никого особо не заботили случаи исчезновения детей и юных девушек: с такого рода происшествиями лучше было не иметь дела. Что происходило с их сердцами, с их кровью? Может, из них приготовляли приворотное зелье или использовали при получении золота? Что случалось с исчезнувшими людьми в Венгрии, возможно, самой отсталой стране феодальной Европы, обреченной на длительную войну с могущественной Османской империей?

Странствующему художнику довелось запечатлеть Эржебет Батори, графиню Надашди в расцвете ее красоты. Кто был этот безымянный живописец? Итальянец? Фламандец? В чьих мастерских обучался он прежде того, как начал бродить от замка к замку и писать свои грубые портреты? От него осталось только потемневшее от времени полотно с большой буквой «Е» в правом верхнем углу. Это инициал изображенной на картине женщины — Эржебет, составленный из трех волчьих клыков, крепящихся на помещенной вертикально челюстной кости. А чуть выше — орлиные крылья, скорее тяжело обвислые, нежели парящие. Вокруг монограммы свился в кольцо дракон — символ древнего дакийского рода Батори.

Окруженная грифонами, крыльями и волчьими клыками, как гордо держится во мраке полотна эта женщина!

Она была блондинкой, но только благодаря модному в ее время итальянскому изобретению — частому мытью головы пеплом и отваром фенхеля и ромашки, а затем — полосканию волос в настое венгерского шафрана. Именно так: и длинные темные локоны, которые слуги часами держали перед горящими свечами зимой и у залитого солнцем окна — летом, и лицо Эржебет, покрытое слоем кремов и мазей, стали светлыми.

В соответствии с модой, к тому времени уже устаревшей во Франции, ее убранные волосы едва видны на портрете: они скрыты под жемчужной диадемой. Этот жемчуг венецианцы привозили на своих судах из той самой Турции, которая оккупировала восточную и центральную часть Венгрии. Вся Европа в то время жила под знаком жемчуга: двор Валуа в Париже и многочисленные замки в провинции, строгий двор английской королевы Елизаветы, чьи воротники, рукава и перчатки были унизаны им, и даже двор Ивана Грозного.