Евгений Константинов - Вложения в мысли с невероятными последствиями

…Конечно же, я это помнил! Я обожал ловить рыбу. Мог часами просиживать на берегу реки с удочкой в руках, любуясь куполами монастыря и подстерегая редкие поклевочки плотвы, или окуня. Помимо реки вокруг Ново-Иерусалимского монастыря имелось еще и несколько старинных прудов, в которых тоже ловилась рыба. Рыбачить там было особое удовольствие. Я набирал водившихся в прудах ручейников, спрятавшихся в своих домиках, выдавливал шевелящую лапками толстую личинку, насаживал ее на крючок и забрасывал в чистые окошки среди водорослей. Чаще клевали окуни, и они потом, как правило, шли на корм кошкам. Но иногда, пусть редко, попадались лини. Тетя жарила их по одной штуке на маленькой сковородке, и я лакомился этим деликатесом…

— Одного линя у тебя стащила кошка, — продолжала говорить Оксана. — Кошка хотела спрятаться с ним под терраской, но ты прыгнул, схватил ее за хвост, а она все никак не хотела выпускать зажатую в зубах рыбу. А потом тебе приснился кошмарный сон про линя и кошек…

— Стоп! — крикнул я. — Не вспоминай дальше!!

Тот сон я успел забыть и вспомнил только сейчас. Бывало, во снах я воевал с фашистами и в меня стреляли из автоматов, или дрался с хулиганами, и меня пыряли ножом… Всякий раз, перед тем, как погибнуть, меня осеняла мысль, что пора просыпаться, и я на самом деле просыпался. Но только не в том сне, когда мне приснилось, что я превратился в зажаренного линя.

Все было бы смешно, если бы не так страшно и больно. Я лежал на сковородке, покрытый ароматной золотистой корочкой, и видел, как ко мне подкрадывается кошка. Сперва она цапнула меня когтистой лапой, проверяя, не слишком ли я горячий, потом схватила зубами за голову и потащила на улицу. Но там к ней подбежали еще две кошки и стали вырывать добычу. Кошки дрались, шипели, визжали, рвали рыбину на куски, тут же их пожирали и снова рвали, рвали. И этой рыбиной был я, тщетно пытающийся проснуться…

— Ты, что ходила на пруды ловить линей?

— Я ходила на пруды, — согласилась Оксана. — И поймала линя. И мне тоже приснился сон…

— Мяу, — раздалось поблизости.

По дорожке к нам приближалась принюхивающаяся кошка, еще одна мягко переступала лапами по верхушке забора, еще три или четыре подкрадывались к Оксане сзади. Я посмотрел в расширившиеся глаза девушки и увидел, что вместо карих они становятся белесыми, и кожа на лице тоже начинает меняться, приобретая бронзовый оттенок.

У меня очень хорошо развито воображение, и я очень живо представил, что сейчас может произойти. Я вскочил на свой видавший виды велосипед и, не оглядываясь, приказав ушам ничего не слышать, умчался прочь.