Светлана Поли - Последний Люцифер - утраченная история Грааля

Религия! Вот чем поработили смертных: верой в богов, жестоких, завистливых, могучих, всесильных волшебников. Вот когда эта Вера обрела реальную силу над умами и сердцами простых смертных. Желание возродиться к новой жизни после смерти! Религия! Вот что стало главным оружием, заставлявшим людей повиноваться земным богам, исполнять их любые прихоти, служить им в качестве рабов бессловесных и преданных, и даже любить их всем сердцем, при этом испытывая перед ними животный ужас. И так было на протяжении десятков тысяч лет. Десятков… Тысяч… Увы, увы.

Но однажды люди подняли мятеж против произвола зарвавшихся богов. Малочисленные боги были свергнуты огромными массами разъярённых смертных в разных частях света: на Аппенинах, в Междуречье, в Гиперборее, Курукшетре. Повсюду смертные убивали богов и разрушали их жилища, которые неферы высокомерно именовали скиниями, храмами и святилищами. Людям стало ясно, что земные боги не бессмертны и не всесильны. Что есть силы более могущественные, которые управляют ВСЕМ, и богами в том числе. Они поняли, что могущественей богов только Природа, что Богиня Мать, владычица планеты и повелительница Природы бесконечно могуча и всесильна, и что, похоже, Она теперь на их стороне, что теперь они — любимые чада Богини.

И с тех самых пор таких, как Анжела, перестали именовать гелами или богами, стали просто называть ангелами или архангелами, богатырями или исполинами, нартами, демонами или дэвами, асами или ванами, асурами или ашурами. В зависимости от их личных качеств, талантов и отношения к смертным. И были эти великаны уже не только светлокожие и голубоглазые, но и темнокожие с чёрными и карими глазами. Хотя к концу второго тысячелетия до новой эры уже некого было так именовать. Бессмертных почти не осталось. А те, что ещё блуждали по Земле, — прятались в высокогорных пещерах и затерянных уголках планеты, на удалённых и необитаемых островах, вдали от смертных людей, и так в одиночестве доживали свои долгие безрадостные десятилетия и столетия.

Но сегодня люди снова ждут чудес, снова ждут появления бессмертных. Им хочется волшебства и природной магии, им хочется не обыденной жизни, а удивительного и непознанного. Они устали от своего «могущества». Они хотят Спасителя, они ждут Героя. Им нужен исполин, если не в буквальном смысле, то хотя бы в смысле духа и харизмы.

А вот её никто не ждал. Потому и рассчитывать было не на что. Не на что, кроме долгого одинокого скитания среди разочарованных, опусташённых и надломленных землян, потерявших радость жизни, утративших истинный смысл своего существования и веру в себя, утративших любовь к природе и надежду на Господина Время, повелителя эволюции.

И с чего ей начать? Кому она смогла бы довериться сегодня, на пороге двадцать первого века, кому рассказать, у кого попросить помощи? Да и что она могла объяснить тем, кому с незапамятных времён внушили, что люцифер — это дьявол и враг? Люди боятся люцифера, даже не задумываясь над вопросом: почему они боятся и когда они начали дрожать от упоминания этого слова?

А может и не стоит пытаться их всех спасать? Всё равно они считают её врагом… Да и как их спасти? Как спасти всех разом?!

Он шёл по земле вот уже которую сотню лет. Старый, больной, одинокий. Он многое слышал, слишком многое видел, ещё больше пережил. И от всего увиденного болело сердце. Нет, даже не сердце, а душа. Он давно знал, что нельзя вредить смертным людям даже из мести, ибо это наказуемо Вселенной; что нельзя подвергать их искушению знаниями, властью и славой. Он помнил это с детства, но века пребывания среди людей открыли ему иную правду.

Он теперь понимал, почему Великий Ману под страхом смерти запрещал богам давать людям любые знания. Он теперь понимал, но было поздно. И он воочию наблюдал за последствиями того безрассудного благодеяния, ради которого многие из богов пошли на смерть, осуждая и недопонимая Ману, своего отца и правителя.

Противоречия внутри не давали ему спать по ночам, и он блуждал по городам и дорогам, по полям и руслам рек в надежде отыскать правильное решение, найти что-то среднее между ненавистью к смертным и жалостью к своим предкам, совершившим непоправимую ошибку.

Всё может изменить только глобальная катастрофа, — думал он, — в которой погибнут все смертные и забудут знания богов и вернутся снова к первобытному существованию. Но катастрофы, такой, чтобы уничтожила почти всё человечество, в последние столетия всё не было и не было. Да, были землятресения, были извержения вулканов. Но лишь по местам. Уже старик, он мечтал отыскать лишь последнего из бессмертных. Он уже не надеялся, что этим последним станет потомок Ормуса; он был бы рад любому неберу, даже старику, даже ортодоксу «южанину». Старик надеялся, что он не последний, что есть где-то на земле ещё боги, и одному из них он хотел передать ту крупицу знания и опыта, которая спасёт того последнего, спасёт планету и, возможно, спасёт душу одинокого старого странника, каким он стал после…