Николай Тимохин - Перстень графа Митрофанова

Но Иван был не одинок в своем желании. Оксана тоже жаждала поскорее взглянуть в «наглые» глаза своей подруги. Их Светка к тому времени уже открыла и непонимающим взглядом обвела сначала всю комнату где она находилась, а затем уставилась на сидящую рядом с ней на диване девушку.

— Где я? — негромко спросила она.

Оксана ничего не ответила, пытаясь с первых минут определить, насколько хорошо себя чувствует Светка.

— Где я? — повторился вопрос. — Что со мной?

— В жопе, Света. Ты в большой жопе, в которой вместе с тобой оказалась и я, по твоей милости. Совершенно случайно — прицепом, наверное.

— Что здесь происходит, наконец? И где моя одежда? — в голосе Светки уже проскальзывали нотки твердости и гнева.

— А здесь уже ничего не происходит. Все случилось раньше и без меня! И ты во всем виновата! — Оксана почти перешла на крик, но и следила за реакцией подруги. — Ты халявной водки до того «накидалась», что начала открыто приставать к моему мужу. А потом и вообще полезла его целовать. Я, чтобы не заводить скандал, ведь все-таки ты моя единственная подруга, собралась Юрку отвезти домой. Но пока я ходила вызывать такси, а Хруня и Марго были на кухне, ты его совратила вот на этом диване.

— О чем ты говоришь? Это все ложь! — Оксана уже перешла на крик.

— К сожалению, нет, моя дорогая! У меня есть неопровержимые доказательства.

— Интересно, какие? Может быть ты подговорила двух своих лже-друзей, ту «семейную парочку»? Или станешь утверждать, что держала свечку у моих ног?!

— Да нет, подруженька моя, милая…

— Не называй меня милой! — Светка к тому времени, отвернувшись от девушки, оделась и стояла посередине комнаты. Ее всю колотило. Еще немного, и она бросится с кулаками на интригантку.

Но Оксана быстро охладила ее пыл:

— Ой! Ну, извините! Конечно. И как же я забыла-то? Ведь милой ты стала для моего мужа!

На этих словах она всхлипнула и попыталась выдавить из себя слезу. Не совсем Оксане это удалось, и тогда она кинула на диван две самых «убедительных», на ее взгляд, фотографии.

— На, посмотри! И полюбуйся!

Светка неуверенно взяла снимки и, бросив на них беглый взгляд, словно воздухом подавилась. И тут же ее переполнил гнев:

— Что это такое? Кто снимал эту мерзость?

— Эту, действительно, мерзость, как ты правильно заметила, которая, кстати, называется вашей с моим мужем любовью, а говоря юридическими терминами — супружеской неверностью, сняла я! И прежде всего для того, чтобы призвать к ответу за содеянное, моего горячолюбимого Юрочку. Но ты не думай, тебе тоже кое-что придется мне объяснить.

Светку уже колотило, как в сорокоградусный мороз, и она еле находила силы, чтобы держать себя в руках и хоть как-то контролировать ситуацию.

— Все это неправда! Это какой-то спектакль. Ты все заранее подстроила!

— Ты че, совсем дура! Может ты думаешь, что я специально буду подкладывать своего мужа тебе под бочок? Знаешь, что? Не обольщайся! Ты не суперзвезда, не депутат, и не миллионерша! Если бы ты была принцессой Дианой, тогда еще понятно. Такие снимки можно разместить в прессе и вызвать общественный резонанс. А затем и срубить бабки. А ты кто? Простая медсеструшка-потаскушка!

— Не смей про меня так говорить! — Светка в гневе топнула ногой. — Я не верю ни единому твоему слову, слышишь? Я тоже не девочка и в медицине кое-что понимаю: сейчас же поеду к себе в больницу и сдам анализы на присутствие алкоголя в крови, потому что знаю: я ничего не пила. А что тут со мной произошло, в этом еще надо разобраться. И тем более, ни о какой близости с мужчиной не может быть и речи! Ее просто не было. Или мне тебе справку еще и от гинеколога принести?

— Сядь и успокойся, прежде всего! Во-первых, пострадавшая здесь — я. Ведь это не твоя подруга замешана с твоим мужем, а моя. Во-вторых, как тебя встретят на работе и что там тебе скажут, кстати, время уже почти десять утра, об этом ты еще узнаешь. Ну, а теперь третье, и самое главное. — Оксана выдержала небольшую паузу и, собрав с пола разорванные Светкой в гневе фотографии, смяла их. — Как ты понимаешь, я все это так оставлять не собираюсь. Любая женщина, а тем более женщина — жена, на моем месте поступила бы так же. Да и ты, наверное, тоже. Так вот. Твои справочки, которыми ты решила взять меня на понт — мне по барабану. Хотя, я не могу врубиться! Это какую же борзую рожу надо состряпать, чтобы опоздавши на работу, часика так на три, там же с кого-то еще и требовать какие-то ксивы! Но это твои проблемы! А теперь о деле. Поскольку из всех троих: тебя, меня и моего законного мужа, пострадавшая одна я, то мне и принимать меры. И судья вам будет не Господь Бог, а прокурор.