Игорь Шабельников - Тунгусский метеорит

– Так это же замечательно! – воскликнула Нора, – Пригласите её на яхту, я уверена, у нас с ней найдется множество совместных тем для бесед. У нас будет, так сказать, «клуб по интересам», – Элеонора показала на свою коляску.

Яхта легко скользит по водной глади Енисея. Как-то, право неловко, называть эту громадину яхтой. Наверное, сказывается генетическая память моего предка, Эраста Петровича Фандорина, его голодная юность. В моем представлении яхта – это лодка под парусом, а на носу сидит белокурая девушка под ажурным зонтиком. Легкий бриз колышет края платья девушки, время от времени видна её изящная туфелька и прелестная голая лодыжка.

Обед, вся компания собралась не в банкетном зале, а в небольшой уютной кают-компании. Да, компашка подобралась весьма пестрая.

Впрочем, нет. Есть нечто общее в собравшихся здесь людях. Здесь собрались «Тиранки» со своими «Тираноюнитами». Взять хотя бы мою тётушку – типичная тиранка. Только тиранит она меня из любви: «Ники, не бери на руки мопса, у него могут быть глисты. Пойди сейчас же попой руки. И, дорогой, надень свитер, ветер очень прохладный, ты застудишься». И попробуй не помыть руки и не надеть свитер – глаза тётушки наполнятся слезами, она ведь хотела как лучше, а этот капризный мальчик, то есть я, её не слушается.

Другое дело Николетта, мать Подушкина – это эгоистичная взбалмошная молодящаяся бабёнка. Эта тиранит своими капризами всех, кто попадается под руку. Особенно достается Подушкину: «Вава, принеси зонтик. Ты что принес? Я же просила белый. Не груби мне! Я точно помню, что я просила принести мне белый зонтик. Господи, какая я несчастная – Иван, ты вырос бесчувственным эгоистом! Что? Я просила принести зонтик? Нет, я иду в холл, зонтик мне не нужен, отнеси его обратно»! Правда, здесь на яхте, Ивану немного полегче. Во-первых, Николетта захватила в «сферу своего влияния» капитана и профессора, и присутствие рядом великовозрастного сына её смущает. Во-вторых, Элеонора не любит, когда её секретаря дергают по пустякам. Она пару раз осадила Николетту: «Сиди Иван, для этого есть прислуга».

Элеонора – ещё один тип тиранки. Нет, она скорее не тиранка, а диктатор. Она по-своему любит и заботится об Иване, но требует от него неукоснительного выполнения своих распоряжений. Иван для неё – это часть её самой, что-то вроде кибрида, дистанционной руки или ног. Она принимает решения за Ивана, не советуясь с ним. Действительно, кто ж будет советоваться со своей «рукой», со своим «юнитом».

Кстати о юнитах, на яхте, не считая экипажа, есть человек двадцать обслуги. Этих юнитов тиранит хозяйка, Виктория, устраивает «выволочки» прислуге за любые мелкие промахи. А сейчас Виктория завладела Иваном. По-моему эта «Нефертити» использует Ивана в качестве сексуального предмета. Мне кажется, что делает это она назло капитану. Капитан, этот красавец мужчина, «морской волк» со шкиперской бородкой и трубкой в зубах, в отместку хозяйке в свободное время от вахт, волочится за Николеттой.

Это сейчас за столом всё тихо и пристойно, слышен лишь стук вилок по фарфору, а так вообще, между «тиранками» идет холодная война. Моя тётушка одета по последней моде начала двадцатого века. Когда моя тётушка заявилась на яхту, Николетта некорректно проехалась по поводу наряда тётушки. Сама Николетта была в юношеском прикидке, то есть, в каком-то рванье от «Армани» купленном в бутике за большущие деньги, но с реальными бриллиантами в серьгах и перстнях. Я конечно тётушке не стал переводить язвительные замечания Николетты, но та видать сама всё просекла. К обеду она вышла в том же платье, но в таких бриллиантах, что у Николетты отвисла челюсть и она позеленела от зависти. Элеонора оценила ход гостьи, тихо крякнула, посочувствовав старой подруге – сама-то Элеонора ни каких особенных украшений не носила.

Как и предполагала Элеонора, они с моей тётушкой близко сошлись. Я ожидал, что мне придется раскатывать тётушку по яхте на коляске и исполнять роль переводчика. Но оказалось, что Элеонора сносно говорит по-английски, и переводчик им не нужен. А кода они переходили на медицинские темы, я вообще плохо понимал их английский. Так что мои услуги им не понадобились.

Тётушка, конечно, не удержалась и вставила в разговор моё «серство» и титул баронета. Николетта тут же парировала, мол, мы, Подушкины, происходим из древнего боярского рода, принимавшего участие в посадке на царство Романовых. Иван, в отличие от Николетты, в тётушкиных глазах вырос.