Игорь Шабельников - Стрелок

У Ноя я пробыл два дня – больше не выдержал, Ной своими проповедями мне весь мозг высушил. Но время у Ноя я потратил не зря – разузнал обстановку в зоне. В частности, что в Затоне крутится «вольный сталкер» Грач, а, как я теперь знаю из бумаг Гурона, он из Странников. Значит, Странники продолжают искать Стрелка, то есть меня.

Вот и Складовск. Поздоровавшись с охранником, я вошел в сухогруз и сразу двинулся в кают-компанию. Просторная «кают-компания» располагалась в одном из трюмов сухогруза. Борода был за барной стойкой. Четвёрку американцев я заметил сразу. Одеты они, как вольные сталкеры, и даже оружие «наше», Калашниковы и Макаровы, – похоже, хотели замаскироваться. Но, видать, они совсем там в своей Америке охренели! Я не националист, но негр в сталкерском прикиде в нашей Зоне – это перебор!

В противоположном углу кают-компании сидел Грач. Я познакомился с ним лично уже в облике Меченого, а узнал, что он из Странников только месяц назад. Я кивнул ему, стараясь изобразить радушие. Грач кивнул мне в ответ.

В кают-компании особняком сидели ещё два сталкера, но я с ними не был знаком, поэтому я проследовал к барной стойке. Борода, узнав меня, вышел из-за стойки чтобы пожать мне руку. Бородатая его харя расплылась в довольной улыбке.

– Меченый, не чаял тебя увидеть в зиму, – сказал Борода.

– Ты же просил добыть артефакт «Золотая рыбка», так я принёс, – сказал я.

Гурон оставил мне свой бункер целиком. Так что и его коллекция артефактов – теперь моя, могу распоряжаться ею по своему усмотрению.

– Ёшкин кот, ну и удачливый ты сукин сын, Меченный! Покажи, – сказал Борода, потирая от нетерпения руки.

Я поставил винтовку на пол и прислонил её к стойке, скинул рюкзак и достал контейнер. Открыл. «Золотая рыбка» засветилась ровным золотистым светом, по бритому наголо черепу Бороды побежали блики. Артефакт представлял красивое полупрозрачное образование причудливой формы. Практической ценности для сталкеров «Золотая рыбка» не представляла, и даже считалось, что данный артефакт притягивает пули, но «рыбка» чрезвычайно ценилась у ювелиров вне Зоны.

Услышав какие-то возгласы и возню, я скосил глаза в сторону американцев. Все четверо с любопытством смотрели на контейнер у меня в руках.

– Борода, а це кто таки, часом не москали? – кивнув в сторону четверки, спросил я, передавая контейнер Бороде.

Борода хохотнул и убрал контейнер под стойку:

– Ни, не хвилюйся, це американьски хлопци, – оценив мой намёк на негра, ответил по-украински Борода, – Снимают тут фильму про Зону.

– И квартируют у тебя? – спросил я.

– А як же? Складовск – цеж пятизвездочный готель Затону! – ответил Борода.

– И почем же у тебя теперь нары в твоём «готелю»? – спросил я.

– Для тебя, Меченый, цены прежние, а теперь даже с бонусной скидкой. А американьцев я разместил в своей каюте, – ответил Борода.

– По цене «пентьхауза» в Хилтоне, небось! – сказал я, хихикая.

Борода лукаво посмотрел на меня и захихикал вслед за мной.

– Что-то народу у тебя маловато. А там кто? – отсмеявшись, спросил я, кивнув в противоположный угол.

– К вечеру все подтянутся. А там? Ну, Грача ты, наверно, знаешь, а те двое – Крендель и Шнур. Так, шпана необстрелянная – «ни украсть ни посторожить», держу их на посылках, – ответил Борода.

– А чего это Грач у тебя ошивается? Я слышал, что погоняло он своё заработал потому, что на зиму выходил из Зоны, а возвращался с первыми грачами, – спросил я.

– Надеется перед уходом перетереть со Стрелком, дело у него к нему есть, а тот завсегда зимовал у меня, – ответил Борода.

– А кто такой Стрелок? – спросил я.

– Такой же фартовый сталкер, как и ты, Меченый. Только вот сдается мне, если сегодня не пришел, то уж больше и не придет – кончился его фарт, я его уже месяцев восемь не видел, – ответил Борода.

– А почему не придет? Земля подмерзла, идти легко, – спросил я.

– Сегодня в ночь пойдет снег, завьюжит, все тропы снегом занесёт, – ответил Борода.

– С чего бы это вдруг? Небо чистое, ни облачка, ни ветерка, солнышко ярко светит. Да и синоптики обещают ясную морозную погоду, – возразил я.

– Тю, нашел, кому верить, синоптикам! Ты меня слушай, мне мой ревматизм подсказывает – в ночь пойдет снег, – сказал Борода, – Тебе чего плеснуть, или сперва чего поешь?

– Налей горилки, что ли, грамм сто пятьдесят. Для начала, – сказал я.

Взяв у Бороды кружку с горилкой и пару конфет из вазочки, пошел к свободному столику. Едва я устроился за столом, как один из американской четверки поднялся и подошел к Бороде. Похоже, этот белобрысый и есть оператор «Нэшнел Географик». Белобрысый о чём-то переговорил с Бородой, тот достал мой контейнер, открыл его – золотистые блики заиграли на бутылках бара. Белобрысый снова заговорил, наверно, уговаривает продать. Борода отрицательно покачал головой, закрыл контейнер и убрал его под стойку. Всё правильно, Борода – хоть и барыга, но совестливый, – если дал кому-то слово, то от своего слова ни за какие деньги не отступится.