Олег Соломатов - Духи Тургояка. Первая встреча

Мысли унесли в своё время, на походную поляну. Я уже не первый день находился в прошлом, новолуние сменилось на полнолуние, на месте «Города в золотой долине» была первозданная тайга с мамонтами, шерстистыми носорогами, огромными рыбинами в реке. Да и река, протекающая вдоль хребта на север, была намного полноводнее и мощнее, и хребет выше и круче, с белоснежными маковками пиков. Я ощущал себя в двойственном состоянии, и это было реально на самом деле. Тело сегодняшнего меня было точной копией того меня, который заснул у источника в моём реальном времени. Получалось, что я, как Сущность, как Душа, находился в единственном экземпляре, а я, как тело, как сосуд-вместилище этой души – в двух экземплярах. Эта простая математика создавала лёгкий шок и вводила в ступор. Да, и давно уже не проявлялся «Учитель», я по ней даже соскучился. Мои мысли перешли на вождя, который немыслимым, не постижимым для меня образом перенёс всю нашу маленькую «экспедицию» в другое место за несколько десятков километров от острова. Для моего пионерского, не замороченного религией и эзотерикой мозга всё произошедшее и увиденное за последние дни было вообще «супер-сказкой», похожей на сказки Бажова о «Хозяйке медной горы», с подземельями, ящерицами, огромными змеями, разноцветными камнями в стенах пещеры… Возник вопрос к Тырыыю.

– Почему ты сегодня ночью у костра не создал «коридор» для возвращения, как в прошлый раз, когда мы перешли по энергетическим цепочкам огня до «Каменного городища»? – спросил я.

– Не в каждом месте существует возможность создания «коридора». Всё зависит от местных «Духов» земли, леса, воды, горы, откуда и куда надо перемещаться – просто ответил тот – На последней стоянке, сидя на плоском камне у берега, я просил духов о перемещении, но они не услышали, или не захотели. В каждом месте – своя «сила», которая, соединяясь с нашей, пропускает или не пропускает вперед.

Пока мы беседовали и отмахивались от гнуса, разливы закончились, река вновь приобрела крутые, скалистые берега, а скорость резко возросла. Теперь нужно было внимательно смотреть вперед и активно работать жердями, чтобы не налететь на валуны под водой и обойти порог по удобному сливу. Множество мелких поворотов и отвесные скалы говорили мне, что наш плот приближается к месту нашей высадки и сейчас мы должны проплывать где-то в районе Лепешковой горы. И действительно, через несколько скоростных поворотов я увидел с правой стороны огромную гряду отвесных скал. Скорость была такой сильной, что охотники, работая вместе жердями, не могли повлиять на перемещения плота и причалить к какому-нибудь берегу. Меня охватила паника, что мы на огромной скорости пролетим мимо озера на скорости и, не причалив, спустимся ниже по реке вплотную к ледникам, а там и до «Большой воды» рукой подать. Перспектива возвращения по лесам, вверх по течению обратно, через дикие соседние племена, где тебя запросто могут сжечь или вырвать сердце в угоду какому-нибудь духу солнца не радовала. Да и присутствие в лесах диких крупных животных и голодных хищников тоже наводила на определённые раздумья. Тем более что горы эпохи оледенения очень сильно отличались от тех, которые я видел в своём времени. Высокие белоснежные пики, непроходимые, тёмные еловые леса, тучи кровососущих насекомых и холод. Постоянный холод, присутствующий в любом месте, в любое время. Лишь обеденные часы приносили облегчение, если на небе не было туч. Но в остальное время спасала только своя одежда и накинутые поверх – грубые одежды из шкуры медведя. Кеды начинали рваться от острых камней, постоянно присутствующих под ногами. Вдобавок болела пробитая камнем нижняя губа, а всё тело представляло «картинную галерею» из разного размера синяков, красных, синих, зелено-желтых. С холодом я уже свыкся, с голодом и отсутствием полноценной пищи – тоже. Общение, вроде наладилось, и я почти всё понимал через жесты и звуки, а иногда мы разговаривали «молча». Вспомнилось обещание «Учителя» – помочь в этом вопросе. Единственное, к чему я ни как не мог быстро привыкнуть, так это к внешнему обличию моих новых друзей. При их огромных сутуловатых размерах смуглых, волосатых тел, с мощным костяком, большими надбровными дугами, недоразвитыми нижними челюстями, огромными носами, крупными кистями и стопами – я чувствовал себя белым, щуплым, уродливым карликом. В сравнение сразу шло произведение Д. Свифта о похождениях Гулливера, когда он попал в страну великанов Бробдингенг. Только у неандертальцев я воспринимался и почитался, как посланник небес, ЩИЛП, точнее ЩИЛПЫГР. Но размышлять сейчас было уже некогда. Мутный поток бурлил, кипел, обдавал брызгами и норовил долбануть плот о камни скалы, как необъезженный конь, пытающийся сбросить слабого ездока. Я смутно помнил этот район реки в своём времени, так как ни когда там не был, только один раз проезжал мимо. Припоминалась картинка карты города, где было видно, что вдоль озера Тургояк река Миасс протекает, извилисто плутая через луга, бывшие когда-то огромным болотом с толстым слоем торфа. Еще припомнил – родители часто говорили, что летом в том районе в жару происходят торфяные пожары и людям, живущим в районе Машгородка, достаётся от постоянного дыма вдоль реки. И вот из-за крайней скалы, на вершине которой я заметил крупного лося с ветвистыми рогами в паре с молодым лосёнком, вновь открылся вид на Ильменский хребет. Справа – был очередной огромный заливной луг, поросший густым низкорослым кустарником и камышом, на котором видны были стада из нескольких десятков шерстистых носорогов и Мамонтов. Слева – моховым болотом без конца и края с тучами гнуса. Такая перспектива не рисовала ничего хорошего, ведь нам надо было причалить наш плот к берегу именно слева. Попадаться на территорию носорогов, после недавних событий вообще не хотелось. Ни одной переправы я не встретил на всём предыдущем участке реки, где мы уже проплыли и если причалить к более «чистому» правому берегу, то, как попасть на левый, я не представлял.