Дэн Симмонс - Лето ночи

Дейл схватил Харлена за руку и они вдвоем стали пятиться, пока не уперлись в парты первого ряда. За их спинами что-то выползло из толщи грибов.

Тубби Кук медленно выполз из-за последней парты и пополз по проходу. Распухшие пальцы его единственной руки шевелились как белые черви.

Доктор Рун вышел из-за двери.

– Займите ваши места, дети.

Не отрывая от него глаз и скользя по полу, будто машину по ледяной дороге, Дейл двинулся к своему обычному месту и сел за парту. Харлен занял свое место около доски… Он сидел там, чтобы учителя могли его лучше видеть.

– Видите ли, – прошептал доктор Рун, – Хозяин награждает тех, кто выполняет его приказания. – Он протянул бледную ладонь в сторону Карла Ван Сайка. Тот стал приближаться, ощупывая воздух вытянутыми вперед как у слепого пальцами. – Для тех, кто служит Хозяину, нет смерти, – продолжил он и встал за учительский стол.

В комнате появились Солдат и то, что видимо когда-то было Минком Харпером. Они несли стул, к которому толстыми жгутами был привязан Лоуренс. Голова у него была откинута назад, и веки трепетали.

Дейл рванулся вперед, но тут же замер, когда Ван Сайк кругами стал двигаться в его направлении, по-прежнему принюхиваясь и ощупывая воздух впереди себя. Белое бесформенное тело, когда-то бывшее Тубби Куком, подползало к нему сзади.

– Сейчас мы могли бы внести некоторые комментарии, – сказал доктор Рун, взглянув на золотые часы, которые он только что вынул из жилетного кармана. Затем он поднял глаза на мальчиков и улыбнулся в последний раз. – Полагаю, я мог бы объяснить… Рассказать вам о том Чудесном Веке, который скоро настанет… Побеседовать с вами о некоторых неудобствах, которые доставили нам ваши маленькие эскапады… Войти в детали того, как вы будете служить Хозяину в новой форме… – Тут он щелкнул крышкой часов. – Но к чему беспокоиться? Игра окончена и ваше участие в ней окончено тоже. До свидания.

Он кивнул Солдату и тот заскользил вперед, не передвигая ноги и держа руки по швам.

Дейл с самого начала старался не смотреть никому из присутствующих в лицо, но тут он не выдержал и поднял глаза. То, что было когда-то лицом Солдата, потеряло всякое сходство с человеческим образом: длинное рыло выглядело кратером, образовавшимся после того как из черепа что-то со страшной силой вырвалось на поверхность. В белой плоти лица были и другие, более страшные и глубокие отверстия. Во всех них что-то шевелилось.

Солдат скользил в сторону Джима Харлена в то время как черный Ван Сайк прокладывал путь к Дейлу. Доктор Рун и та почти разорванная в клочья фигура, что прежде была Минком Харпером двигались к двери, чтобы забаррикадировать ее. Дейл все время слышал какое-то потрескивание и хруст, раздававшиеся будто прямо из стен и пола; паутина связок и волокон приобрела более сильный оттенок розового цвета. С потолка вязкими, тягучими струями стекала какая-то жидкость.

– Черт его возьми, – выговорил Харлен, выбираясь из-за парты и приближаясь к Дейлу. Его губы дрожали почти безостановочно, когда он наклонился и прошептал, – Всегда говорил, что терпеть не могу эту школу.

Не сговариваясь, но почти одновременно они перепрыгнули первый ряд парт и путаясь ногами в поросли грибов, стали отступать к задней части комнаты. Солдат безучастно продолжал скользить, заходя справа. Труп Тубби Кука пригнулся и заполз под парту, как ребенок прячущийся под одеялом.

Мальчики вспрыгнули на парты, наклонив головы, чтобы не касаться бледных мешков со студнем, свисавших с потолка. Плесень облепила их джинсы и кеды длинными волокнами.

Доктор Рун казалось потерял терпение и защелкнул пальцами. Все здание словно затаило дыхание, когда Ван Сайк и Солдат перебрались через первый ряд парт.

Внизу раздался звук выстрела.

Майк добрался до главного зала подвала, понеся значительные потери: фонарик его был поломан, один из пистолетов со святой водой он потерял, а второй – разбил, когда катился по туннелю, брюки у него порвались на коленях, а впереди и сзади промокли, единственным преимуществом в этом положении было, по его мнению, то, что теперь его вурдалаки не могли укусить в пах, промокший от святой воды.

Несмотря на то, что в подвале окон не было, оказалось, что он все видит, поскольку его глаза адаптировались к фосфоресцирующему сиянию, шедшему от стен, и более яркому – от догорающего позади мертвого червя.

По крайней мере Майк надеялся, что он был мертв. Тело его обуглилось во многих местах, там, где должны были быть внутренности, светились угли, и пасть застыла неподвижно. Но хоть он и считал червя мертвым, все же предпочел обойти его как можно дальше, прижимаясь к стенке туннеля, и с некоторым страхом глядя на тлеющий труп. Тяжелый запах и серый дым поднимались от туши.