Клайв Баркер - Вечный похититель

Когда тварь исчезла, занавес тумана задернулся.

Единственным напоминанием о тайнах, что лежали по другую сторону стены, была мордочка Блю Кэт, глядящая на мир, который она, подобно другим обитателям Дома, никогда не могла бы исследовать. Лазурный взгляд на мгновение встретился со взглядом Харви, затем Блю Кэт оглянулась на свою тюрьму, словно услышав призывы миссис Гриффин, и с печальным вздохом повернулась и потащилась прочь.

«Странно, — сказал Венделл, когда поглядел на дождливые улицы. — Как будто бы я никогда и не уходил отсюда».

«Так ли?» — сказал Харви. Он не был уверен. Он чувствовал разницу, отмеченную этим приключением.

«Я думаю, вспомним ли мы уже через неделю, что мы жили там?»

«О, я вспомню, — сказал Харви. — У меня есть несколько сувениров».

Он сунул руку в карман, ища фигурки с ковчега. Даже когда он вытаскивал их, он ощутил, что они крошатся, будто реальный мир взимал с них дань.

«Иллюзии...» — прошептал он, когда фигурки превратились в пыль и просыпались между пальцев.

«Какая разница? — заявил Венделл. — Время отправляться домой. И это не иллюзия».

Мальчики потратили два часа на то, чтобы добраться до центра города, и там — поскольку их дома находились в разных сторонах, — они расстались. Но еще до этого они обменялись адресами и договорились связаться в следующие день-два, для того, чтобы подтвердить рассказы друг друга о Доме Каникул. Заставить людей поверить во все, что произошло с ними, трудно и все-таки возможно. Им будет проще, если оба расскажут одинаковую историю.

«Я знал, что ты действительно вернешься сюда, — сказал Венделл перед тем, как они расстались. — Ты спас мне жизнь».

«Ты сделал для меня то же», — ответил Харви.

Венделл выглядел озадаченным. «Возможно, мне и хотелось бы, — сказал он как-то сконфуженно, — но я никогда не был особенно смелым».

«Мы убежали вместе, — сказал Харви. — Без тебя я не смог бы этого сделать».

«На самом деле?»

«На самом деле».

Венделл просветлел, услышав это. «Ага, — сказал он. — Думаю, это правда. Ну... увидимся».

И каждый пошел своей дорогой.

До рассвета оставалось еще несколько часов, и улицы были совершенно безлюдны, а потому для Харви путь домой был долгим, одиноким и трудным. Он утомился и был немного опечален прощанием с Венделлом, но мысли о радушии, которое он встретит, когда достигнет собственного порога, подгоняли его вперед.

Несколько раз он боялся заблудиться, потому что улиц, которыми он проходил, он не знал. Одна, по соседству, была необычайно изукрашенной, дома и припаркованные возле них машины были замечательнее, чем все, что он прежде видел. Другая улица выглядела настоящим пустырем, дома наполовину разрушены, повсюду валялся мусор. Но чувство направления служило ему хорошо. Когда восток стал бледнеть, а птицы принялись щебетать, он повернул на свою улицу. Усталые ноги рванулись от радости и принесли его к ступеням, запыхавшегося и готового упасть на руки родителей.

Он постучал в дверь. Сначала из дома не доносилось ни звука, что не удивило его, если иметь в виду, который час. Он постучал еще раз, и еще. Наконец свет зажегся и Харви услышал шаги.

«Кто там? — спросил его Папа из-за закрытой двери. — Вы знаете, сколько времени?»

«Это я», — сказал Харви.

Затем послышался звук засовов, отодвигаемых изнутри, и дверь со скрипом отворилась.

«Кто я?» — спросил мужчина в халате, рассматривая его.

Выглядит вполне доброжелательным, подумал Харви, но это не его отец. Это был гораздо более пожилой человек с почти белыми волосами и исхудалым лицом. У него были усы, которые давно не подстригали, и борозды морщин на лбу.

«Чего тебе надо?» — спросил он.

Прежде чем Харви смог ответить, раздался женский голос:

«Уходите от двери».

Харви еще не мог видеть, кому принадлежит второй голос, но разглядел тень в гостиной. С облегчением он понял, что это вовсе не его дом. Очевидно, он просто ошибся и постучал не в ту дверь.

«Простите, — сказал он, попятившись. — Я не хотел вас будить».

«Кого ты ищешь? — желал знать мужчина, теперь открывая дверь немного пошире. — Не детишек Смитов?»

Мужчина принялся шарить в кармане и вытащил очки.

Он не может меня видеть отчетливо, подумал Харви, бедный старик.

Но до того, как очки достигли переносицы мужчины, за спиной его появилась женщина, и ноги Харви почти подогнулись, когда он ее увидел.

Она была стара, эта женщина, волосы почти такие же бесцветные, как и у ее мужа, а лицо даже еще более морщинистое и печальное. И все-таки Харви знал это лицо лучше, чем любое другое на свете. Это было самое любимое из лиц, какие он когда-нибудь любил. Это была его Мама.