Александр Варго - Они не поверили

Я был связан . Туго связан рыболовной леской.

Скосив глаза, я обнаружил, что привязан к дереву. Я находился в полусидячем положении: заломленные назад руки обвивают ствол, запястья скручены все той же леской. Почему леской? Чтобы было больнее?

«Веревки у нас нет — она на дне оврага», — вспомнил я.

Что он собирается делать? И что вообще произошло?!

Память угодливо воспроизвела мне события последних часов — адский переход по краю обрыва, мост, гадюка, а дальше… Дальше только сплошная пурпурная завеса.

Обморок? Вряд ли.

— Дима… — попытался я заговорить с ним, но он так посмотрел на меня, что мне почудилось, будто кто-то только что прошел по моей будущей могиле. Это был не Стропов. Это какой-то монстр с пустым взглядом, который содрал с лица Дмитрия кожу (как с Ирины) и неловко натянул ее себе на морду.

Горькая, как желчь, ухмылка коснулась его посеревших губ.

— ТЫ НА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ЗАДЕРЖИШЬ ЕЕ. ХОРОШО? — мертвым голосом произнес он.

Он отошел немного подальше и с интересом разглядывал меня, похожий на скульптора, который любуется только что удачно высеченной фигурой.

Я просил, плакал, умолял, угрожал, а он просто неподвижно стоял и смотрел на меня с тупым любопытством жестокого мальчишки, с удовольствием наблюдающего за мучениями жуков на раскаленной конфорке.

Потом он ушел. Просто ушел, и все. Я остался один.

Один в лесу, привязанный к дереву. Кричать не имело смысла.

Ты на некоторое время задержишь ее.

Руки давно онемели, и я перестал их чувствовать. В боку кололо при каждом вздохе. Укушенная нога издавала неприятный запах. Бинт размотался и грязной лентой лежал в траве. Похоже, началось заражение и скоро я останусь без ноги.

Где Диана, Ольга? Неужели он расправился с ними? Слезы отчаяния побежали по моим щекам, языком я чувствовал их соленый вкус. Захотелось пить. Я задремал.

Громкое карканье вывело меня из полусонного состояния. Я с трудом разлепил глаза. Прямо передо мной, важно расставив в стороны лапы, стоял огромный черный ворон. Блестящие глаза хитро косились на меня.

— Чего тебе? — выдохнул я.

Ворон молчал и продолжал таинственно разглядывать меня, будто предлагая поделиться каким-то секретом. Мне стало страшно. Страшно от этой пустой тишины, от пронизывающего холода.

Ворон неуклюже скакнул ко мне еще ближе и оказался у самых ног.

Я открыл было рот, чтобы прогнать его, как неожиданно он с шумом захлопал крыльями и, взвившись вверх, вцепился когтями в мои волосы.

Я завопил что есть сил, пытаясь сбросить с себя эту мерзкую тварь, но острые кривые когти намертво вцепились в мою голову, как маленькие кинжалы. По черепу несколько раз стукнуло что-то твердое и острое.

Сил кричать не было. Глаза ничего не видели — их заливала кровь. Сдирая с запястья кожу, как тесную перчатку, мне с неимоверным трудом удалось высвободить правую руку. Удары по голове продолжались, но становились все глуше (это я стал плохо слышать или он продолбил череп и теперь выклевывает мой мозг?) и реже.

Рука, казалось, весила несколько тонн. Но у меня получится.

Обхватив слабеющими пальцами что-то жесткое и большое, я с силой дернул. Злобное карканье сменилось хрипом. Из последних сил я дернул еще. В руке трепыхнулось оторванное крыло. Изувеченный ворон плюхнулся на землю и с ненавистью уставился на меня, как бы говоря: «Посмотри, что ты наделал, чертов ублюдок!»

Клокоча от ярости и боли, он заковылял в кусты и исчез.

Из облаков выглянула луна, посеребрив верхушки деревьев. На диске луны проглядывалось чье-то лицо. Я знаю его? Полуослепший, истекающий кровью, я пристально вглядывался в холодный круг и закричал. С луны на меня скалился череп, его челюсти двигались, будто он что-то хотел мне сказать.

Что-то крайне важное.

Вдруг боль исчезла. Вместе с ней куда-то подевались усталость и изнеможение. Я чувствовал себя прекрасно и был готов пройти хоть десять раз туда и обратно.

Дима ведь просто пошутил. Он просто играл со мной. Теперь я освобожусь и поиграю с ним. Теперь моя очередь.

Ты на некоторое время задержишь ее?

Теперь я вспомнил все. Эта болотная тварь, оказывается, все время находилась рядом с нами. Но я с ней разделался, так что задерживать некого. Настало время проучить Стропова с Ольгой, будут знать, как трахаться в недозволенных местах. Во всем виноваты Стропов и его маленькая сучка Ольга. Кто-то должен быть виноватым. Кто-то обязательно должен быть виноватым. Иначе вся боль, одиночество и депрессия не имеют ни малейшего смысла.