Антон Антонов - Пражский музей пыток

Я во второй комнате с экспонатами, в музее. Наклонившись, упираюсь руками в колени и делаю долгий выдох замершего в легких воздуха.

Я спятил? Блин, надеюсь нет. Выпрямившись, делаю глубокий вдох и еще один долгий выдох. Видения прекратились, так что нет, не спятил. Надеюсь. Тщательно ощупываю голову на предмет ран, ушибов и других признаков, что всё пережитое – галлюцинации после травмы. Не считая носа, голова в порядке. Трясущимися руками вытаскиваю из джинсов мобильник. Половина девятого. И что? Ты помнишь во сколько пришёл? Тем не менее, несколько успокоенный, пожимаю плечами, отвечая сам себе: хотя бы день тот же. Чёрт, у меня всё же случился истерический припадок. Другим знать об этом не обязательно. Так что сейчас главное свалить из музея, сохраняя достойный вид. На кой только хрен я сюда попёрся!? Всё, забудь.

Я осторожно выглядываю в коридор: никого. Вот и славно. Хотя всем пофигу, но мне спокойнее. Пригладив волосы, выхожу и неторопливо спускаюсь по лестнице, делая вид, что копаюсь в мобильнике. Мы все так делаем, спасибо нам за это.

Кажется, что поток туристов в тоннеле стал ещё плотнее. Многие отправляются на вечерние прогулки, чтобы увидеть примелькавшуюся архитектуру в новом свете: ночные огни это красиво. Луна привносит загадочности: с торговой площади её видно висящей меж двух шпилей собора святой Варвары. В бокал мистики, толику мрачности добавляет находящееся аккурат напротив, лобное место: в мозаике тротуара тут выложены 27 крестов, по одному на каждого из казненных за одно утро аристократов. Праге есть, что рассказать о кровожадности людей.

В гостиницу иду очень медленно. Осматривая знакомый маршрут, выискиваю малейшие признаки своего безумия. Ничего. Совсем ничего. Нормальная Прага, нормальные люди. Я, нормальный.

До номера добираюсь к десяти. Открываю дверь и стою. Смотрю в темноту номера и не двигаюсь. Темно… Чёрный прямоугольник… Стою, ногой подпираю дверь, не давая закрыться. Провожу рукой по двери: немного шершавая, самую малость. Но она есть. И не так уж темно: вон шкаф, вон дверь в ванную, вот, всего в метре, вешалка. Начинаю фактически заталкивать себя внутрь, очень медленно.

Левым плечом чувствую прикосновение.

Резко крутанувшись против часовой стрелки, прижимаюсь к стене возле двери в номер. Та громко захлопывается. Ещё громче, барабанные перепонки разрывает стук сердца.

Вскинув руки в примиряющем жесте, на меня смотрит пожилой мужчина:

– Oh, sorry! Sorry! I didn't want to scare you. 2 2 Oh, sorry! Sorry! I didn't want to scare you. ( англ. ) – О, извините! Извините! Я не хотел вас напугать. – Показывая на свои наручные часы, он продолжает говорить: – My watch stopped. Please, could you tell the time? 3 3 My watch stopped. Please, could you tell the time? ( англ. ) – У меня часы остановились. Пожалуйста, не могли бы вы сказать который час?

Твою мать, как же ты меня напугал. Нафиг так делать? Смотрю на него с укором и спрашиваю:

– Что?

– My watch. Could you… tell the time? Please.

– Что? Часы? – никак не соображу что ему надо, и смотрю, вопросительно приподняв брови и делая пространные движения рукой, предлагая объяснить попроще.

– Он спрашивает, сколько сейчас времени. – Раздавшийся справа голос заставляет меня вздрогнуть. Развернувшись, говорю визгливо:

– Да вы все сговорились что ли?

Стоящая в дверях номера Марина, на реплику не реагирует. Помотав головой, забирает у меня из руки телефон и показывает экран мужчине. Выставив время он кивает, говорит: – Thank you, – и уже глядя на меня, добавляет, – sorry, again. Scared you. I didn't want, really. Bye. 4 4 Thank you, sorry, again. Scared you. I didn't want, really. Bye. ( англ. ) – Спасибо, извините, ещё раз. Напугал вас. Я не хотел, на самом деле. До свидания. – И уходит. Через минуту слышится звук дверей лифта, затем уезжающего.

Повернув голову, смотрю на супругу. Её несколько помятый вид укоризненно заявляет «Я спала. Ты меня разбудил». Захожу в номер и, поцеловав свою половинку в лоб, говорю:

– Извини, я тебя разбудил. Не успел дверь придержать. Американец, этот, со своими часами блин, напугал.

Закрыв дверь и пройдя в глубь номера, она включает напольную лампу. Свет, свет, свет. Боже храни электричество. Свернувшись на кровати калачиком, смотрит на меня немного удивленно и говорит, одновременно зевая:

– С каких пор… ха-а-а-а… ты такой пугливый?

– Не пугливый, задумался просто. Сама знаешь, как оно бывает. Ты вон подпрыгиваешь, когда на кухне, а я мимо в ванну прохожу. Спать ложишься? Двигайся давай. – Раздевшись, ложусь, подталкивая жену на её половину кровати.