Алексей Шолохов - Альфа-самка (сборник)

Я сносил все. Стойко. Мне бы могли позавидовать герои Великой Отечественной, тем более что Мамонт не уступал нацистским преступникам в изощренности издевательств. Но я терпел. Терпел до тех пор, когда понял, что все, хватит. Либо этот подонок меня будет медленно убивать, либо убьет быстро, но я хотя бы почувствую себя человеком.

Я, конечно, думал и раньше о том, чтобы дать отпор. Но боялся. Я боялся не того, что меня изобьет Мамонт. Он и так это успешно делал почти каждый день. Я боялся, что, только не смейтесь, побью Мамонта. Да, да. Именно, побью. И вот тогда те, кто здоровей меня, но с Мамонтом разговаривающие шепотом, решат, что просто обязаны подраться со мной. И все для того, чтобы доказать свое превосходство. Нет, что вы, не надо мной, над Мамонтом.

Но когда я решился дать ему отпор, эти опасения вылетели из головы. Что тогда случилось со мной? Сейчас, спустя десять лет, я думаю, что виной всему – Светка. Понимаете, у меня не было друзей. И самым «близким» для меня человеком был Мамонт. Он всегда был от меня на расстоянии удара.

Появление Светы Беляевой в классе было подобно лучику, пробивающемуся сквозь свинцовые тучи. Я понимал, что шансов нет никаких даже на то, что она посмотрит в мою сторону, не то что заговорит. Но когда ей учитель предложил занять свободное место, она подошла ко мне. Со мной никто не дружил. Помните? А Мамонт учился в параллельном классе. Она подошла ко мне, даже и не взглянув на другие свободные места. А ведь у нее был выбор. И она его сделала.

Мы с ней сидели за одной партой, вместе болтали на переменах. Вот в одну из таких перемен ко мне и подошел Мамонт. Надо признать, получив с утра порцию оплеух и плевков, я забывал о существовании Серуна. С появлением Светы я в мыслях себе позволял неслыханную наглость называть Мамонта его настоящим именем. Он подошел и… Сейчас мне кажется, что это был пинок под зад, но я не уверен. Я понял, если сейчас продолжу пресмыкаться, то все – единственный друг отвернется от меня. А если и не отвернется, то будет смотреть как на жалкого слизняка.

Я не мог этого допустить. Поэтому я со всей силы ударил Мамонта в живот. Этого никто не ожидал, даже Мамонт. Он выпучил глаза, лицо покраснело, особенно хобот. Наверное, настоящие мамонты, когда вымирали, так же хреново выглядели. При всем уважении к этим несчастным животным я не собирался останавливаться, тем более что это скрюченное ничтожество передо мной теперь было не кем иным, как Серуном.

Я бил, уклонялся от его неловких выпадов и снова бил. Вокруг собралась куча народу. И никто, уж поверьте мне, не жалел эту тварь со скривленной от боли рожей.

Я сломал об его морду два пальца на правой руке. Так что писать не представлялось возможным. В принципе я со спокойной душой мог сидеть дома, но я стремился в школу. Каждый мечтал пожать мою загипсованную руку. И еще один факт меня уж очень радовал – впервые за год с небольшим я вошел в столовую и купил такие долгожданные коржик и стакан чая.

Драться мне ни с кем не пришлось. Мои опасения не подтвердились. Парни утверждались между собой, а я так и остался до конца школы непобедимым укротителем мамонтов. Кстати, Мамонт после этого случая куда-то пропал. Кто-то даже пошутил, что он вымер, как и его предки. Может быть, но мне, прямо сказать, было наплевать.

Со Светкой мы дружили, наверное, еще пару лет. Да, точно, после восьмого класса она уехала в Ставрополь и поступила в медучилище. Будто у нас в городе хуже. Точно такое же училище. Но мне и на это было наплевать.

Вот это как раз и был один из тех случаев, когда я захотел и перевернул свою жизнь.

После того случая я занялся спортом. Выбор пал на бокс. Я собирался продолжить нелегкий труд дрессировщика Мамонтов и Серунов. Но ничего подобного больше не происходило. Я возмужал и окреп. Я занялся «железом», так что, вы понимаете, я уже не был тем слюнтяем. И привлекал внимание не охотников до чужого добра, а красивых девушек.

Да, одну такую я и встретил на втором курсе Технологического института. Мы учились с ней на энергостроительном факультете. Что она там делала? Я даже не могу ответить на, казалось бы, простой вопрос: что я там делал, не то что она. Наверное, тоже училась. Хе-хе. Учились все мы понемногу: чему-нибудь и как-нибудь. В общем, учеба нас занимала куда как меньше, чем свидания друг с другом.

Когда я решил, что убью их? Не помню. Но я решил, что буду убивать их так, чтобы один видел, как умирает другой. Кто из них будет первым, я еще тогда не знал, да и как я это сделаю, тоже.