Виктор Точинов - Пятиозерье

По крыльцу затопали шаги — уверенные шаги человека, идущего прямо к цели.

10 августа, 12:07, лес

Капитан Дерин не понимал, что происходит.

Сначала все было ясно и просто, задача стояла конкретная — найти и уничтожить четырех отморозков. Уничтожить быстро и безжалостно. Чтобы не вошло в дурную моду бегать из мест заключения и мочить встреченных по дороге ментов. Чтобы никакие выродки не считали, что после дурацкого моратория на смертную казнь им можно всё.

Но кто-то успел раньше, и положил четверых у машины, забрав все оружие. И неясно, с кем столкнулся майор у бывшего поля, и почему он столь торопливо погнал группу Минотавра к лагерю, когда все непонятки происходят здесь, в лесу...

Когда впереди — там, где скрывался за лесом «Варяг» — забухали ослабленные расстоянием выстрелы, Дерин понял всё. Понял и подивился чутью майора — безошибочному инстинкту хищника, не раз избегавшего ловушек и капканов.

Выстрелы доносились редкие и раскатистые. Капитан сразу решил, что бьют из охотничьего ружья и не ошибся.

Ошибся — и потерял драгоценное время — он пару минут спустя, когда решил срезать дающую изрядного крюка дорогу, и цепочка торнадовцев свернула на тропу, ведущую, по видимости, прямиком к «Варягу». Тропа вела в никуда — терялась на топких берегах безымянного и не отмеченного на карте озерца, летнего прибежища диких уток.

10 августа, 12:07, лесная дорога

Абрек не стал вносить свою лепту в свинцовый град, обрушившийся на старый «уазик».

Он аккуратно, прижимаясь к земле, где ползком, где короткими перебежками, выдвигался вперед и влево — невысокий бруствер дороги пока что скрывал его от глаз засевших за машиной.

Он знал со слов Тунгуса, что в машине ехали трое. Первого из них Абрек срезал у самого леса. А теперь убедился, осторожно выставив автоматный ствол из кустов дикой малины — двое оставшихся укрылись за машиной, но одному из них, тому самому менту-оборотню, уже никогда не порулить по лесным дорогам.

Последнего надо брать живым, но никто не говорил, что невредимым.

Абрек облизал запекшиеся, пересохшие губы и перевел автомат на стрельбу одиночными.

Бензин, натекший из пробитого бака, вспыхнул чадящим и каким-то блеклым в этот слепящий солнечный день пламенем. В любую секунду бак мог взорваться, и последний уцелевший лже-мент понял это — побежал, низко пригибаясь. Машина прикрывала его от продолжавших шквальный огонь торнадовцев, но не от Абрека.

Тот спокойно, как в тире, взял упреждение, мягко выбрал слабину и нажал на спуск.

10 августа, 12:07, лесная дорога

Машина времени работала на полную катушку: на усыпанную валунами вершину холма взбежал уже не физрук лагеря «Варяг», но старший лейтенант Закревский, воздушно-десантные войска — упал на усыпанный хвоей песок, снимая с предохранителя автомат и оценивая в бинокль диспозицию.

Диспозиция оказалась понятной.

Чужие палили в несколько стволов по тому, что осталось от хорошо знакомого Леше драндулета участкового Вершинина. И очень, очень знакомы оказались ядовито-зеленые, из дрянного х/б комбинезоны пассажиров, выскочивших из милицейского «уазика», — один лежал в неестественной позе в полусотне метров от Лешки, второй сжался под защитой непробиваемого для пуль двигателя — оружия у него не было...

Наши, понял он еще до того, как подстроил резкость бинокля и смутное белесое пятно превратилось в лицо Слона, искаженное улыбкой, более похожей на гримасу...

А потом все произошло быстро.

Машина вспыхнула.

Слон рванулся назад, к лесу.

Тут же споткнулся — словно о натянутую над самой землей веревку.

Каким-то чудом не упал, удержал равновесие, но на следующем шаге левая его нога подломилась, он опять устоял, уже на одной правой, — с ног его сбила только огненная волна от взорвавшегося бензобака....

10 августа, 12:08, ДОЛ «Варяг», шестой корпус

Выскакивая из палаты, Киса ударилась ребрами, сильно и больно, — железная спинка кровати заканчивалась двумя выступающими по краям острыми обрезками труб, вместо хромированной дуги, предусмотренной конструкцией.

Она вспомнила, метнулась к шкафу, кривясь и шипя от боли. Извлекла из-за него ту самую отвалившуюся дугу. Оружием неудобная железяка казалась не особо грозным, но Алина сжала ее так, что побелели костяшки пальцев.

И устремилась к двери корпуса.

Странный и небывалый азарт овладел Кисой — она уже хотела, чтобы их смехотворная дверь поддалась, чтобы в нее просунулась хищная, оскаленная харя... Алина почему-то не сомневалась, что сумеет закончить дело одним ударом.