Роберт Стайн - Месть ожившей куклы

Он глухо проворчал и выпрямился. А потом он поднес к моему носу сразу два кулака.

Я ведь буду мучить тебя, Бритни, — прорычал он. — Я тут не в игры играю. Вставай и одевайся.

Зачем? Ч-что тебе нужно? — заикаясь, произнесла я.

Ты совершишь небольшую прогулку, — сказал Слэппи. — Обратно на кладбище. Я слышал, как этот маленький урод Этан говорил о кукле Похититель Разума. Я хочу достать эту куклу. Она мне нужна!

Он сильно толкнул меня обеими руками.

Достань ее, Бритни. Выкопай ее и принеси мне.

Я скатилась с кровати и приземлилась на обе ноги. Сердце стучало в груди. Но внезапно ярость победила страх.

Я ни за что не буду исполнять приказы деревянного болванчика!

Вон с моих глаз! — закричала я и схватила Слэппи поперек талии.

Я планировала поднять его и вышвырнуть из моей комнаты.

О-о-о-о-о! — простонала я, изо всех сил пытаясь поднять его.

Он не отрывался от пола.

Прекрасная попытка, Бритни, — сказал он. — Вот так. Ударь меня в живот. Ударь изо всех сил, — он выставил вперед свой тощий живот и захихикал.

Я отступила назад, пытаясь вспомнить шесть слов древнего заклинания, чтобы навсегда отправить его в спячку.

«Думай, Бритни, думай», — говорила я себе.

Все было бесполезно. Я не могла вспомнить эти слова.

Может быть, он оказался куда зловреднее, чем я могла предположить, но я не собиралась вновь отправляться на кладбище. Я не собиралась быть его рабыней. Ни в коем случае.

Скрестив руки на груди, я пробормотала сквозь зубы:

— Я… не… собираюсь… на… кладбище.

Он застыл на месте и долго смотрел на меня. Холод охватил все мое тело.

Нет проблем, — прошептал он наконец. — Прекрасно, Брит. Я это сделаю. Но когда я заполучу эту куклу, твой разум будет высосан первым. Тогда ты станешь образцовой рабыней, не так ли, дорогуша?

Он повернулся и быстро пошел к выходу из комнаты. Он шел прямо, не наклоняясь и не сгибая колен, а плечи качались из стороны в сторону, как у зомби в фильме ужасов.

Я застыла от страха не в силах пошевелиться.

Кламп. Кламп. Кламп.

Я слышала его тяжелые шаги на лестнице. Через несколько минут за ним захлопнулась входная дверь.

«Он действительно сделает это. Он собирается пойти на кладбище и достать куклу», — поняла я.

Я должна была остановить его. Я бросилась в прихожую, но остановилась. Я вспомнила, что на мне только ночная рубашка.

Я бросилась назад в комнату, надела свитер, джинсы и кроссовки и выбежала из дома.

Была прохладная ясная ночь. Черные облака, как тонкие змеи, окружали полную луну. Мои кроссовки хлюпали по скользкой мокрой траве, когда я бежала по улице.

Должно быть, недавно прошел дождь. Лужи на улице серебрились от лунного света.

Я увидела Слэппи, шагающего по лужам. Он размахивал руками, карабкаясь по небольшому холмику, ведущему к кладбищу. Он шел прямо, высоко подняв голову, к середине дороги.

Прохладный ночной воздух прогнал сонливость. Я зашагала вслед за ним. Я не хотела столкнуться с ним, но и не желала упустить из поля зрения.

Сердце мое громко стучало. Ничто не двигалось в ночной тишине. Ни ветерка. Ни звука проезжающих машин или голосов. В домах не горел свет. Было впечатление, что мы со Слэппи одни на всем свете.

Перешагивая через серебрящиеся лужи, я пошла за Слэппи на маленькое кладбище. Я видела из-за забора, как он быстро прошел мимо покосившихся надгробий.

Он остановился там, где мы закопали куклу, и опустился на колени.

У меня перехватило дыхание. Я видела, как он начал рыть грязь. Его деревянные руки действовали как лопаты. Грязь отлетала в сторону.

Я поняла, что должна перепрыгнуть через ограду. Сбить его с ног. Задушить его. Раздавить. Да что угодно сделать, лишь бы не дать ему достать эту опасную куклу.

Но страх удерживал меня. Ноги тряслись и подгибались. И я задыхалась, видя, как увеличивается яма под руками болванчика.

Он хихикнул, склонившись над ямой, и вытащил стеклянный ящик. А потом голову, чтобы убедиться, что его никто не видит.

Я пригнулась за забором, затаив дыхание.

Видел ли он меня? Нет.

Я выпрямилась, чтобы лучше видеть происходящее. Он быстро поднялся на ноги, и стал рукой сметать грязь с ящика.

В пугающем серебристом лунном свете я могла разглядеть куклу. Я видела высушенную голову, ударявшуюся о дно ящика, когда Слэппи счищал грязь.

А потом Слэппи осторожно опустил ящик на землю и стал снимать крышку.

Я вцепилась в ограду с такой силой, что руки заболели. И внезапно в моей голове прозвучал голос — мой голос: «Если он получит куклу, то он полностью сотрет твой рассудок».