Питер Тримейн: Зомби!

Джун Ламберт проснулась с дико бившимся сердцем и холодным потом на лице. Некоторое время она пролежала в паническом ужасе, пока знакомый вид спальни не начал успокаивать ее. Она пролежала еще несколько минут, пытаясь убедить себя, что эта паника — просто результат ночного кошмара. Она повернула голову и с любопытством взглянула на часы у изголовья кровати. Было пятнадцать минут девятого. Странно. Она не слышала будильник. Джун повернула голову в другую сторону и обнаружила, что постель рядом с ней пуста. Она почувствовала досаду: этим утром Джун планировала встать пораньше. Она склонила голову, прислушиваясь. С кухни доносился звон посуды. Джун улыбнулась.

В следующий момент в спальню вошел Стивен Ламберт, неся две чашки чая, Он был уже одет, и Джун почувствовала некоторые угрызения совести. Тем временем он присел на край кровати.

— Ну что, проспала? — спросил он, усмехаясь. — Ты храпела, словно циркульная пила, когда я встал. Ты даже не пошевелилась, когда звонил будильник.

— Я не храпела, — машинально возразила раздосадованная Джун.

Она села в постели, взяла одну из чашек с чаем и, глубоко вздохнув, отпила глоток.

— Вот что мне действительно нужно. Я видела кошмарный сон.

Стив оторвал взгляд от чашки, в его карих глазах был интерес.

— О чем?

Джун нахмурилась.

— Я уже не могу вспомнить. Я просто проснулась с чувством панического страха.

— Это вполне обычно, — мудро ответил Стив. — Во всяком случае, говорят, что сновидения полезны.

— Это было ужасно, — продолжала Джун, игнорируя его слова. — У меня какая-то навязчивая идея, что это было что-то в Вест-Индии.

— Ага! — усмехнулся Стив. — Наследственные фантазии, нет сомнений. Это говорит кровь!

Джун досадливо надула губы, но Стив уже смотрел на часы.

— Я должен нестись, любовь моя, — сказал он, поднимаясь. — Мне надо в Магистратский суд этим утром. — Стив Ламберт был репортером местной газеты. — Я тебя увижу в Спагетти Хаус на ленче. Там ты сможешь рассказать мне про свои ночные кошмары. Ох да, еще...

Он вытащил из своего кармана объемистый, цвета буйволовой кожи конверт и сунул его ей в руки, при этом наклоняясь и целуя ее.

— С днем рождения, Джун. Я не забыл.

Затем он вышел. Джун опять легла в постель с улыбкой на лице. Она прислушалась к грохоту квартирной двери и ленивому стуку ботинок Стива, шлепавшего вниз по лестнице к уличной двери. Она вздохнула и тряхнула головой. Стив такой шумный. Она должна поговорить с ним, иначе миссис Хейзл, которая жила этажом ниже, начнет опять жаловаться. Миссис Хейзл была пожилой вдовой, которой доставляло удовольствие жаловаться на Джун или Стива владельцу дома по любому мыслимому и немыслимому поводу. Не то, чтобы она была из рода вечных жалобщиц, но она была из породы недалеких, узколобых людей, набитых расовыми предрассудками.

Джун и Стив вызывали у нее особое раздражение, поскольку родители Джун были иммигрантами из Вест-Индии, в то время как Стив был белым. Миссис Хейзл явно показывала, что она не одобряет их женитьбу, и даже опускалась до такой мелочности, как подбрасывание листовок Национального фронта в почтовый ящик. Джун и Стив пытались игнорировать ее, но старая миссис Хейзл постоянно названивала со своими жалобами владельцу дома — то они слишком громко слушают свой проигрыватель, то слишком поздно приходят, то слишком шумят и так далее, в том же духе. Да, вздохнула Джун, она должна крупно поговорить со Стивом.

Она засомневалась, сможет ли Стив когда-нибудь измениться. Они были женаты уже два года, в течение которых она не раз уже читала ему нотации за его шумное поведение. Беда была в том, что Стив вырос в деревне, в загородном доме в Дивоне, где хлопающим дверям и шуму не придавали значения. Джун же выросла в городе и как обитательница квартир знала, как могут обостриться отношения, если люди не уважают чьих-то соседских прав. Стив был в полном смысле неистовым и, более того, по своему простодушию не задумывался о том шуме, который он производил.

Когда ему на это указывали, он чувствовал себя неловко. Однако Джун прекрасно понимала, что в свои двадцать семь лет Стив уже не мог измениться. Вероятно, единственным способом разрешить эту проблему была возможность заиметь дом вместо квартиры, но при невероятных ценах на дома в нынешние времена мало кто мог бы позволить себе это в самом Лондоне, или даже в его окрестностях.

Джун решила ознакомиться с конвертом, который был у нее в руках, тряхнула головой и улыбнулась. Она совсем забыла, что сегодня ее день рождения. Дорогой Стив. Временами он просто конфетка. Ее нетерпеливые пальцы разорвали обертку и обнаружили внутри небольшой сверток из папиросной бумаги. Она развернула его и извлекла золотой кулончик на небольшой золотой цепочке. Кулон был выполнен в виде ее астрологического знака — Рака. Она надела украшение на свою стройную шейку и улыбнулась.