Татьяна Форш - Цыганское проклятье

Оркестр играл легкую, ненавязчивую музыку. Официанты разносили шампанское в высоких бокалах.

Марья прибыла с опозданием, вместе с отцом. На ней было белоснежное платье, волосы собраны в высокую прическу, украшенную живыми цветами жасмина – символ чистоты и невинности. На груди пламенели рубины, подарок Русалова. В левой руке веер, а в правой маленький букет из полевых цветов.

Пока Марья под руку с Русаловым спускались по парадной лестнице, все взгляды были обращены лишь на нее. Высокая, статная фигура, тонкая талия и поистине королевская стать.

– Ты моя принцесса, – шепнул ей на ухо генерал. – Сегодня твой вечер.

– Спасибо, папенька. Я, оказывается, страшная трусиха. Еще час назад хотела сбежать.

Русалов, стараясь успокоить, накрыл ладошку дочери своей рукой и улыбнулся.

– Генерал Силантий Русалов с дочерью Марией. – Голос лакея пролетел эхом по залу, прозвенел в хрустале люстр и растаял где-то под потолком.

Марья едва заметно поежилась. Лестница вдруг показалась ей бесконечной. Захотелось сбежать вниз и смешаться с толпой. Где-то далеко внизу ее ждала Евдокия Петровна. Мария шла к ней, как на свет маяка. Эту женщину никак нельзя было назвать бабушкой. Несмотря на преклонный возраст, она смогла сохранить прекрасную фигуру, и со спины ее невозможно было бы отличить от молодой женщины. Корсет выгодно подчеркивал осиную талию, по изящным бедрам струился шелк цвета шампанского. Из украшений – лишь кулон на длинной шее.

Марья облегченно выдохнула, когда лестница осталась позади, и сделала легкий реверанс.

– С днем рождения, дорогая. – Соломатина лишь коротко кивнула внучке.

– Благодарю за этот вечер, Евдокия Петровна.

– Он только начинается, и я обещаю, что ты запомнишь его надолго. А вот и мой сюрприз.

Лакей негромко стукнул тростью об пол и объявил:

– Граф Владимир Орлов с супругой Еленой и сыном Евгением.

Марья почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она уже успела позабыть о данном некогда обещании. Матушка на ее десятилетие обмолвилась о помолвке с Евгением, но после ее ухода об этом больше не говорилось, и Марья считала себя свободной. Неужели бабушка сможет так с ней поступить? Почему папенька дал свое согласие? Почему не сказал ей об этом?

Марья бросила быстрый взгляд на отца. Тот отрицательно покачал головой.

Значит, он ничего не знает. И Евдокия Петровна просто пригласила Орловых, а она уже перепугалась. Но откуда эта тревога?

– Здравствуй, Силантий Матвеевич.

– Здравствуй, Владимир.

– Мария, примите мои поздравления. Вы очаровательны. Сколько лет мы не виделись? Шесть? – Орлов-старший приложился легким поцелуем к руке Марьи.

– Благодарю вас, Владимир Андреевич.

– Евгений, поздоровайся с Марией.

Марья едва не прыснула от смеха. Вспомнился ее десятый день рождения – тогда Евгений держался за юбку матери. Теперь он повис у нее на руке.

Орлов-младший хоть и повзрослел, но остался все тем же маменькиным сынком. С годами не прибавилось ни красоты, ни мужественности. Все те же большие серые глаза и вздернутый нос. Только теперь еще прибавились юношеские прыщи.

– Рад встрече, Мария. – Он, как и отец, поцеловал ручку имениннице. – Прекрасно выглядите.

– Силантий Матвеевич, по мне так время самое удачное, дабы обсудить объединение наших родов. Жене через месяц исполнится девятнадцать лет, пора о женитьбе задуматься.

У Марьи сжалось сердце, воздуха стало катастрофически мало, словно кто-то затянул корсет еще туже. Она быстро замахала веером, чтобы стало хоть немного легче.

– Невеста застеснялась, – Владимир Орлов расценил состояние Марьи по-своему, – краской залилась. Не волнуйтесь так, любезная Мария Силантьевна. Свадьбу сыграем, когда вы сами с Евгением решите.

– Мне кажется, гости уже заскучали. – Русалов пришел на помощь дочери. – Владимир Андреевич, давайте мы с вами это обсудим в приватной обстановке чуть позже. А Марья еще не со всеми поздоровалась.

Марья передвигалась по залу, как сомнамбула. Гости поздравляли ее, восхищались красотой и статью, но она почти не разбирала слов. Улыбалась и делала реверансы, благодарила, говорила ответные комплименты, даже не понимая, кому их раздает.

– Разрешите вас пригласить?

Марья обернулась и увидела довольного Евгения. На его лице играла змеиная улыбка. Губы вытянулись в тонкую нить.