Стивен Кинг - Игра Джералда

На обратной стороне открытки была лишь размытая марка штата Аризона и краткое сообщение, что Рут вступила в общину лесбиянок. Эта новость вовсе не удивила Джесси. Она даже порадовалась про себя, что ее старая приятельница – такая раздражительная и вместе с тем такая необычайно милая – наконец-то смогла найти в великой мозаике жизни ячейку, подходящую и для ее стеклышка – замысловатой стекляшки нетривиальной формы и расцветки.

Джесси закинула открытку Рут в левый ящик стола, где она хранила странные письма, на которые скорее всего никогда не ответит. С тех пор она вообще не вспоминала о Рут Ниери – выдающейся личности, которая мечтала иметь мотоцикл «Харлей-Дэвидсон», но не могла справиться даже с коробкой передач на стареньком Джессином «форде пинто»; которая часто терялась в студенческом городке собственного университета, в котором проучилась три года; которая плакала каждый раз, когда начинала что-то готовить и забывала стряпню на плите, сжигая ее дотла. Случалось это настолько часто, что она не спалила их комнату – а то и все общежитие – лишь по счастливой случайности. Как странно, что этот самонадеянный напористый голос в ее голове ассоциируется у Джесси именно с Рут.

Собака снова залаяла где-то на озере. Лай не приблизился, но и не отдалился. Хозяин этой собаки – явно не охотник. Кому придет в голову взять с собой на охоту такого пустобреха?! А если хозяин просто вывел пса на прогулку, то почему лай раздается из одного и того же места вот уже минут пять?!

Потому что ты была права, – подсказал внутренний голос. – Нет там никакого хозяина. Это был совершенно непонятный голос. Он не принадлежал ни примерной женушке Берлингейм, ни Рут Ниери, ни самой Джесси (насколько Джесси вообще представляла себя). Это был очень молодой и очень испуганный голос. И, как и голос Рут, он казался ей очень знакомым. Это просто бездомный пес. Он не поможет тебе, Джесси. Он не поможет нам.

Но, может быть, это было слишком уж мрачное предположение. В конце концов она же не знает наверняка, что это бездомный пес, верно? Конечно. И пока она не знает наверняка , она будет думать, что это не так. Потому что ей так спокойнее.

– А если тебе что-то не нравится, можешь подать на меня в суд, – прохрипела Джесси.

Между тем оставалась еще одна «маленькая» проблема. Джералд. В боли и панике она напрочь о нем забыла.

– Джералд? – Ее голос по-прежнему звучал сипло. Джесси откашлялась и попробовала еще раз: – Джералд!

Ничего. Никакого ответа. Глухо.

Это еще ничего не значит. Это не значит, что Джералд умер. Так что держи себя в руках, женщина, и не впадай в панику. Одного раза вполне достаточно.

Она держала себя в руках и – большое спасибо – вовсе не собиралась снова паниковать. Но вместе с тем она чувствовала глубокое беспокойство. И даже не беспокойство, а скорее тоску – как это бывает, когда ты скучаешь по дому. То, что Джералд не отвечает, вовсе не означает, что он умер. Но это значит, что он – в лучшем случае – без сознания.

Но скорее всего он умер, – добавила Рут Ниари. – Я не хочу тебя обижать и писать тебе в норку, Джесс – Джесси, конечно же, вспомнилась их старая студенческая приколка: обидели кротика, написали в норку, – но ты же не слышишь его дыхания, верно? Ведь обычно мы слышим, как дышат люди без сознания, как они шумно втягивают воздух, а потом выдыхают, храпя и сопя, ты согласна?

– Блин, да откуда мне знать, как они там дышат?! – психанула Джесси, но это было глупо. Потому что она знала, как дышат люди без сознания. В старших классах она подрабатывала в больнице и знала, как отличить живого от мертвого. Мертвые не дышали вообще, мертвые не издавали ни звука. И Рут знала о том, сколько времени Джесси провела в Портлендской городской больнице – про себя она называла эти дежурства «годами суден подкладных». Впрочем, даже если бы Рут не знала, этот голос, звучавший у нее в голове, знал обо всем. Потому что это был ее голос. Ее, а не Рут. Джесси приходилось постоянно напоминать себе об этом, потому что голос все время пытался вырваться из-под контроля и стать отдельной, независимой личностью.

Как и те голоса, что ты слышала раньше, – пробормотал молодой голосок. – Голоса, которые ты стала слышать после темного дня.

Но она не хотела об этом думать. Вообще не хотела об этом думать. Ей что, мало других проблем?!

Но Рут все же была права. Люди, которые потеряли сознание – и особенно те, которые отключились, хорошенько приложившись башкой, – обычно храпят , да еще как храпят. А это значит…