Лиза Смит - Потрошитель

— Вы так добры ко мне. — Вайолет безумным взглядом шарила по столу в поисках пищи, которая могла бы утолить ее голод. Но ничего подходящего там и быть не могло.

Вдруг Эмма робко потянула ее за рукав. Вайолет перевела взгляд на девочку. Настороженное выражение на ее лице сменилось широкой улыбкой.

— Ах, вот кто пришел! Привет, малышка! — мягко проговорила Вайолет.

— Привет! — Эмма тут же сунула пальчик в рот и посмотрела в сторону.

— А теперь, Эмма, давай-ка представься мисс Вайолет как полагается.

Я беспокойно смотрел на девочку. Я все еще не мог забыть, как недавно в моей хибарке Оливер, замерев, пристально разглядывал мою подругу. Может, дети чувствуют в Вайолет нечто такое, что незаметно их родителям?

— Меня зовут Эмма, — торжественно произнесла девочка и снова сунула пальчик в рот.

Вайолет улыбнулась. Мне вдруг показалось, что ей полегчало.

— Привет, Эмма. А меня зовут Вайолет. Ты очень красивая девочка. Знаешь, о чем я подумала, когда впервые тебя увидела?

— Нет, — Эмма покачала головой.

Вайолет снова улыбнулась:

— Я подумала: «Эта девочка, наверное, сказочная принцесса. Не может быть, чтобы она была просто девочкой. Она так очаровательна». Так ты действительно принцесса? — спросила Вайолет.

Не говоря ни слова в ответ, Эмма забралась Вайолет на колени, и та стала покачивать ее вверх-вниз.

— Я вижу, ты нашла новую подругу, — сказала Гертруда, очарованная тем, как Эмма потянулась к Вайолет.

— Думаю, я тоже нашла подругу, и я очень благодарна ей за это, — призналась Вайолет, и глаза ее радостно засияли. — У меня есть сестра ее возраста. Она осталась дома, и ее зовут Клара. Я очень по ней скучаю. И еще у меня есть другая сестра — Кора. Она живет в Лондоне, — лицо ее приняло мечтательное выражение.

— Наверное, тяжело быть так далеко друг от друга. Что привело вас в Лондон? — спросил Джордж. Признание Эммы разбило лед недоверия, и теперь Эбботы вели себя так, словно Вайолет была их собственным ребенком, только чуть старше остальных.

— Знаете, я мечтала стать актрисой, — призналась Вайолет.

— Что ж, у вас все впереди. Вы еще станете. Сколько вам лет? Семнадцать? — Гертруда промокнула краешек рта белой льняной салфеткой.

Вайолет согласно кивнула:

— Да, возможно, я могла бы стать актрисой, — и она печально вздохнула.

В течение всего разговора она то и дело стремительно опустошала свою тарелку, так что миссис Дакворт не успевала подкладывать ей еду. Люк и Оливер с благоговением следили за тем, как Вайолет жадно ест, восхищенные ее зверским аппетитом. В конце концов, они ведь раньше частенько соревновались между собой, кто быстрее и больше съест, и время от времени в качестве «последнего предупреждения» получали за это от миссис Дакворт по рукам.

— Что ж, Стефан, у тебя очень милая семья, насколько я могу судить. А ведь, как говорит мой муж, именно семья — самое важное, что есть у нас в жизни, — провозгласила Гертруда. Ее умные голубые глаза сияли.

— Согласен, — с трудом произнес я в ответ.

Вайолет наконец положила вилку и навалилась на стол, положив на него локти. Она побледнела, как привидение, и уставилась перед собой остекленевшими глазами.

— С вами все в порядке, дорогая? — спросила Гертруда, отодвигая свой стул от стола. Миссис Дакворт поспешила ей на помощь.

— С ней все хорошо. У нее просто был тяжелый день. Мы очень рано выехали из Лондона, — попытался успокоить я Эбботов, но мысли мои судорожно заметались. Может, это уже начало конца?

— Конечно-конечно. Мы можем приготовить комнату для гостей, если она…

Вайолет вдруг приподнялась от стола и сделала несколько глубоких вдохов. Все замерли в ожидании, не сводя с нее глаз. А она откинула назад свои каштановые волосы и села прямо, словно проглотила палку. Улыбка, больше похожая на гримасу, застыла на ее лице. Преодолев мучения, она взяла себя в руки и громким голосом твердо произнесла:

— Простите. Я в порядке. Спасибо.

Я положил на стол свою салфетку и поднялся помочь Вайолет встать. Нужно было срочно увести ее. Немедленно.

— Думаю, нам нужно прогуляться. Как вы сказали, свежий воздух вернет ее к жизни, — и с этими словами я поднял Вайолет со стула и предложил ей руку. Она должна была вот-вот умереть, и я не хотел, чтобы это произошло в Мэнор-хаусе. Потом я зайду сюда, чтобы как-нибудь объяснить Эбботам ее исчезновение. Например, скажу, что она решила вернуться в Лондон, чтобы показаться своему врачу, и просит ее извинить. За двадцать лет, прожитых во лжи, я научился заранее продумывать всевозможные варианты.