Виталий Вавикин: Отель «Голубой горизонт»

Супруги Тэд и Линда Ферроуз – последние жертвы Кэсиди Клири. Они поженились за два месяца до трагедии. Линда была на седьмом месяце беременности. Если верить их друзьям, то именно Линда настояла на поездке, хотя приглашение получил только Тэд. Приглашение и билет на частный самолет до аэропорта Оскода-Уертсмит и дальше на такси до отеля. Подобное приглашение было у всех выпускников университета Массачусетс, которых Кэсиди Клири обвинила в своих неудачах. Она собрала их в отеле «Голубой горизонт» в один день на десятый год после их выпуска. Позже психолог Кэсиди Клири, Даяна Ворт, скажет, что в трагедии есть доля ее вины, но уже спустя пару месяцев откажется от этих слов. В прессе появятся распечатки записей, которые она вела при встречах с Кэсиди Клири. Это будет стоить Даяне Ворт лицензии. «История одного безумия» – так назовут новую книгу о резне в «Голубом горизонте». Всего их выйдет более двух десятков, но, возможно, главная и самая достоверная так и останется неизданной – книга Хэйгена Моски.

Хэйген Моска. Приглашение в отель «Голубой горизонт» пришло в тот самый день, когда он получил очередной отказ от издателя. Лео Бомонд, с которым Моска некогда был в дружеских отношениях, лично написал пару строк.

– Новая книга действительно была дерьмом, – скажет он после в одном из интервью. – Не подумайте, что я не ценю работы Моски, но думаю, лучшие его работы были сделаны до тридцати. После он не написал уже ничего стоящего. Не думаю, что мы снова будем работать с ним.

– А если он напишет о Кэсиди Клири? – спросит его Ивет Кларксон.

– Ну, если о Кэсиди Клири… – Лео Бомонд улыбается. У него белоснежные мелкие зубы. Улыбка похожа на хищный оскал.

Позже Ивет Кларксон будет не раз прокручивать эту видеозапись. Особенно улыбку и слова: «Ну, если о Кэсиди Клири…» Это был не один человек. Нет. Это были слова всех, кто покупал книги о трагедии в «Голубом горизонте». Когда Даяну Ворт – психолога Кэсиди Клири – попросят проанализировать эту улыбку Лео Бомонда, она процитирует Достоевского: «В каждом несчастье ближнего есть нечто веселящее глаз».

– И все? – растерянно спросит ее ведущая.

– И все, – так же растерянно ответит Даяна Ворт.

К тому моменту у нее уже не будет лицензии психолога, но спустя два месяца она получит предложение из Бостона вести в институте курс о городских легендах и природе поступков знаменитых психопатов. Этот же институт предложит Хэйгену Моске место приглашенного преподавателя на литературном факультете, но Моска откажется…

Теперь давайте вернемся к моменту, когда Моска получил письмо от Кэсиди Клири, и попытаемся детально восстановить тот день.

Была среда первой недели августа 2002 года. Пригород Балтимора. Родительский дом Моски. День жаркий. Заброшенный яблоневый сад продолжал плодоносить, но Моска давно перестал заботиться об этом. Когда наступало время собирать урожай, он просто приглашал соседей и знакомых и ждал, пока они не соберут все яблоки.

– Это была настоящая традиция, – скажет соседка Моски Элен Кейн. – Ее начали еще его родители. Хэйген уехал в Массачусетс, его отец был болен. Он не хотел, чтобы пропадал урожай, поэтому обзвонил всех своих знакомых и сказал, что яблоневый сад ждет их.

– Не думаю, что для Хэйгена эта традиция что-то значила, – скажет другой сосед. – Скорее всего, он делал это, потому что ему сказали, что так последние годы жизни делали его родители. Он не хотел обижать нас. Просто брал записную книжку отца и звонил всем его знакомым, когда урожай нужно было собрать. Жалко, что такой хороший сад умирает у этого молодого писателя. Лучше бы он продал дом и уехал в Лос-Анджелес… Или куда там уезжают знаменитости?

Ивет Кларксон, идя по горячим следам после трагедии, встретилась с почтальоном, который принес Хэйгену Моске письмо от Кэсиди Клири. Александр Хаусфилд не смог вспомнить имени Кэсиди Клири на одном из писем, доставленных Моске, но клялся, что помнит письмо от Лео Бомонда.

– Я запомнил это, потому что Моска помрачнел, вскрыв письмо от Бомонда. Я подумал, что у него кто-то умер, спросил его об этом. Он натянуто рассмеялся. Руки его тряслись. Я видел это, когда он закуривал. – Почтальон рассказывает о яблоневом саде Моски.

Ивет Кларксон сочла его воспоминания верными, потому что он лично знал Моску и мог действительно запомнить все это.

– Моска пригласил меня в дом и предложил стакан холодного сока. День был жарким, я не отказался. Он выбросил письма в урну. Мне показалось, что он не заметил второе письмо, поэтому я сказал, что вместе с письмом от издателя он выбросил и письмо от женщины.