Нэнси Коллинз - Самое темное сердце (ЛП)

Прежде чем шагнуть в темноту, я устраиваю в комнате искусственный рассвет. Освещение открывает малюсенькую прихожую, полностью облицованную зеркалами в полный рост. Я стою в самом центре комнаты, окруженная моими близнецами, качающими головой наивности Эстеса. Вампиры избегают зеркал не потому, что не имеют отражения, а потому, что в зеркале они видят свой реальный облик. Они видят то, чем они были, и то, чем они стали.

Не так давно меня тоже пугало собственное отражение в зеркале. Но я научилась принимать то, что я вижу. Множество Сонь двинулось ко мне, но всё, чего я коснулась, было посеребрённое стекло.

Я подхожу к одному из зеркал и толкаю. Замок щелкает, и замаскированная дверь уходит внутрь. Спальня так же негусто обставлена, как и остальная часть квартиры. Королевских размеров матрас покоится на раме орехового дерева в сочетании с тумбочкой и гардеробом. В ногах кровати – целый штабель из деревянных коробочек, сложенных друг на друге, как детские кубики. Подхожу ближе и вижу, что коробки покрашены в чёрный цвет и передняя стенка – из стекла, как в коробках теней. Внутри каждой – человеческий череп с увеличенными клыками. Я насчитала не меньше тридцати.

Когда он наносит удар, такой же тихий, как кобра в детской, я все же слышу его ярость и страх, которые ревут у меня в затылке подобно злобным обезьянам. Его одержимость такая сильная, такая личная, что она угрожает поглотить меня, как удушающая жара. Я поражена этой силой и этим ощущением близости, как если бы встретилась на тёмной аллее со старым знакомым. Боковым зрением я вижу серебряную вспышку лезвия ножа Боуи [16]. Я оборачиваюсь и встречаю его направленный вверх удар скрещенными буквой V руками. Хватаю его запястье правой рукой и легко завожу за спину. Глаза Эстеса расширяются, и он мужественно пытается сдержать вопль боли.

– Брось нож, – я стараюсь не делать голос угрожающим, насколько позволяет ситуация. – Брось или потеряешь руку.

Его глаза сверкнули в сторону моего лица, пытаясь решить, значит ли это именно то, что я сказала.

Нож падает на ковер с глухим стуком. Я отпускаю его запястье и посылаю нож ударом ноги в дальний угол комнаты. Эстес встает и, уставившись на меня, массирует помятое запястье, его смущение щекочет где-то позади моей головы.

– Ну, и, – говорю я, повернув, наконец, голову к коробкам, – это и есть твоя коллекция трофеев?

Эстес делает жест в сторону коробок, его гордая улыбка отражается и умножается в стеклянных окошках.

– Я ходил на курсы таксидермии [17].

Я киваю, но ничего не говорю, пытаясь не выдать свои мысли, и рассматриваю выставку трофеев. Большинство обнажённых черепов принадлежит взрослым, кроме того, среди останков я замечаю пару, принадлежащих подросткам. Но эти два экземпляра меня мало заботят.

Эстес пристально смотрит на меня, как профессиональный коллекционер предметов искусства, жаждущий услышать мнение эксперта о своей коллекции.

Я удивляюсь тому, что могло заставить человека поместить подобные вызывающие ужас сувениры в ногах кровати – это делало их последними вещами, которые он видел, погружаясь в сон и первыми – приветствующими его пробуждение.

– Я всегда беру их с собой, куда бы ни направился, – его взгляд сверкнул обнаженным лезвием. – Они служат мне напоминанием о том, что зло, с которым я борюсь, смертно, на свой манер.

Он постучал по стеклу одной из коробок:

– Узнаешь вот этот?

Я смотрю на недавно отполированную кость, сверкающую белизной и гладкую, как бильярдный шар. Вокруг черепа, как кольца питона вокруг божества, был тщательно уложен ярко-красный шнурок.

– Что думаешь? – спрашивает Эстес, не в силах скрыть удовлетворение в голосе.

– Тебе нужна помощь больше, чем ты думаешь.

Его лицо сморщивается, как пирог.

– Что ты имеешь в виду?

– Я допускаю, что ты хорош. Лучше большинства остальных живых, осмелюсь сказать. Но этого недостаточно. Ты должен стать ещё лучше, если хочешь оставаться в живых достаточно долго для того, чтобы прибить ублюдка, который украл у тебя годы. Проблема в том, что ты – человек, Джек. Ты не можешь постоянно быть настороже, как я.

Я щелкаю по очкам, закрывающим мои глаза.

– Ты думаешь, знаешь, что ищешь, но не видишь картины в целом. Ты попросту не можешь её увидеть. Меня не интересует такое дерьмо, как веришь ли ты мне или нет. В конце концов, это у тебя есть тайный план. Но я все-таки скажу тебе кое-что…

Я пробиваю стекло с третьей коробки слева, и вытаскиваю череп, замурованный внутри, сунув пальцы в его глазницы как в шар для боулинга. Эстес отскакивает от меня на десять шагов и вытаскивает оружие. Я игнорирую дуло, нацеленное мне в голову, и показываю трофей.